Ходорковский, Лебедев, далее везде. Записки адвоката о «деле ЮКОСа» и не только о нем

Впрочем, к моменту вынесения приговора Ходорковскому и Лебедеву защиту уже трудно было чем-то удивить, поскольку в ходе разбирательства материалов дела мы столкнулись с тем, что можно назвать, пользуясь известной уголовному праву терминологией, исключительным цинизмом или же особой дерзостью, но встречающимися не у отпетых хулиганов, а у служителей юстиции. По тому же налоговому эпизоду защитникам не без труда удалось путем направления адвокатских запросов заполучить несколько крайне важных документов, подтверждающих ложность выдвинутых обвинений. Один из них – ответ администрации ЗАТО г. Лесной о том, что в бюджет муниципального образования в 2000 году векселя в качестве налоговых платежей не принимались. Однако на ходатайство о приобщении этого убедительного доказательства невиновности Михаила Ходорковского и Платона Лебедева к материалам уголовного дела судья Ирина Колесникова ответила, что документ… не имеет отношения к существу предъявленного обвинения (!!!), и отказала защите. В ином случае эта же изобретательница отказных поводов не приняла от адвокатов справку, полученную из арбитражного суда, поскольку на ней не было печати. Когда же коллеги-арбитры прислали разъяснение, что на такого рода справках, исполненных на бланках утвержденной формы, в силу действующей ведомственной инструкции печати не ставятся, Колесникова и здесь нашла к чему придраться. С подачи прокурора Шохина, возражавшего повторному ходатайству защиты, она теперь сочла, что на том же арбитражном документе государственный герб Российской Федерации был, по ее мнению… исполнен не в соответствии с существующими геральдическими правилами, и вновь отказала в его приобщении к уголовному делу! Дикость ситуации заключалась еще и в том, что на бланках самого Мещанского суда красовался точно такой же по изображению герб.

Продемонстрированный подход к отправлению правосудия имел место в отношении всех без исключения эпизодов предъявленного Ходорковскому и Лебедеву обвинения. Не оставалось сомнений, что в ходе процесса Мещанский районный суд г. Москвы выступал на стороне прокуратуры, зачастую подменяя собою государственное обвинение. По итогам мероприятия, которое с большой натяжкой можно назвать судебным разбирательством, защита располагала достаточными основаниями, чтобы аргументированно утверждать о нарушении основополагающего конституционного принципа презумпции невиновности при трактовке имеющихся сомнений в пользу стороны обвинения; полном игнорировании доказательств, оправдывающих подсудимых, и пренебрежении к их доводам в свою защиту; предвзятом подходе суда к оценке доказательств, представляемых стороной защиты; целенаправленном препятствовании приглашенным стороной защиты специалистам излагать свои заключения; последовательном и систематическом отказе под различными надуманными предлогами приобщать к материалам уголовного дела документы, подтверждающие невиновность подсудимых; преднамеренных ссылках в приговоре на несуществующие доказательства; искажении значимости и содержания приводимых там же документов и обстоятельств; дискредитации в приговоре под различными предлогами всех без исключения свидетелей и специалистов, приглашенных защитой.

По существу о том же, но в более сжатом виде сказала ПАСЕ в уже упоминавшейся резолюции от 25 января 2005 года: «Ассамблея отмечает, что обстоятельства ареста и суда над руководителями ЮКОСа явно демонстрируют факт нарушения принципа верховенства закона и избирательного применения властями законов в отношении данных менеджеров в нарушение принципа равенства всех перед законом». Несмотря на это, в результате псевдосудебного разбирательства Михаил Ходорковский и Платон Лебедев получили по 8 лет лишения свободы каждый…

§ 2. Как доказывалось недоказуемое

Налоговый фрагмент обвинения Ходорковского и Лебедева как нельзя лучше позволяет продемонстрировать богатый арсенал незаконных методов, применявшихся следователями и прокурорами для создания псевдодоказательств.

Мифическая подпись. В один из дней начала мещанского процесса меня подозвал к себе Лебедев и, показав небольшой абзац в обвинительном заключении, попросил найти в деле документ, на который имелась ссылка. Просьба меня не удивила, поскольку следователи инициировали ограничение стороны защиты в ознакомлении с многотомным уголовным делом и все материалы изучить подробно не представилось возможным.

В заинтересовавшем Лебедева абзаце было, в частности, сказано: «То, что финансовые потоки данных предприятий контролировались и регулировались Лебедевым П.Л., подтверждается письмом ЗАО “ЮКОС РМ” исх. 514-552-34 от 11.08.2000 г. за его подписью». Исходя из смысла этого раздела обвинительного заключения следовало, что такая ссылка есть не что иное, как привязка Лебедева к событиям, имевшим отношение к налоговому эпизоду. А его удивление, как он пояснил, было вызвано тем, что в указанную на документе дату он уже не работал в ЮКОС-PM и поэтому никак не мог его подписывать.