Ходорковский, Лебедев, далее везде. Записки адвоката о «деле ЮКОСа» и не только о нем

Я несколько раз добросовестно подъезжал в Главное следственное управление, чтобы прочитать очередную «отсрочку» – так на следственном сленге называется постановление о продлении сроков предварительного расследования, ранее санкционировавшееся прокурорскими руководителями, а в настоящее время – следственными начальниками. Сначала в таких постановлениях действительно встречались упоминания о Ходорковском и Лебедеве как лидерах организованной группы, совершавших некие противоправные деяния с нефтью. Однако в один из таких приходов просмотр отсрочки показал отсутствие в тексте упоминаний наших подзащитных, что, естественно, вызвало мои настороженные вопросы: что это означает и прекращено ли их уголовное преследование по новому делу в официальном порядке?

Следователь пытался отмалчиваться, но когда я более активно его «потянул за язык», то с его слов выяснилось следующее. Руководство Генеральной прокуратуры приняло решение оставить осужденных руководителей ЮКОСа в покое. Однако в отношении других работников компании, к кому были вопросы у следствия, руки были развязаны полностью. И действительно, за относительно короткое время последовали заключения под стражу, а затем и осуждения к немалым срокам лишения свободы заместителя начальника правового управления ОАО «НК “ЮКОС”» С. Бахминой, заместителя директора дирекции внешнего долга В. Малаховского, менеджера ООО «ЮКОС-Москва» А. Курцина, генерального директора ОАО «Томскнефть» С. Шимкевича, инициированы заочные обвинения и аресты с последующими экстрадиционными процедурами в отношении заместителя главного бухгалтера Д. Маруева, начальника управления регионального бизнеса Н. Чернышовой, члена правления ОАО «НК “ЮКОС”» М. Брудно, управляющего делами ЗАО «ЮКОС ЭП» Р. Бурганова и ряда других сотрудников, возбуждено уголовное дело против иностранных менеджеров компании Б. Мизамора, С. Тиди, Д. Годфри.

Для себя я объясняю такую смену приоритетов несколькими причинами. Михаил Ходорковский и Платон Лебедев уже получили немалые сроки наказания, при этом проведенный над ними суд был малоубедителен и не встретил понимания не только на Западе, но и у определенного количества россиян, попытавшихся разобраться, за что на самом деле отправили в колонии бизнесменов. Поэтому по горячим следам малоубедительного процесса начинать новый было, конечно, нелогично.

С иной стороны, исходя из подходов преследователей ЮКОСа, следовало бы продемонстрировать всем наличие той самой организованной преступной группы, которую якобы выявила Генеральная прокуратура. В Мещанском суде народу показали всего трех человек, тогда как согласно обвинительному заключению группа была намного больше. Поэтому и началась охота на остальных юкосовцев – от крупных менеджеров и руководителей служб и подразделений до курьеров и прочих мелких клерков, если тех правдами или чаще неправдами можно было хоть как-то привязать к слепленным эпизодам. Залавливать их можно было пачками без каких-либо опасений: следователи и прокуроры прекрасно знали, что, услышав слово «ЮКОС», каждый судья встанет по стойке «смирно» и его объективное и беспристрастное мнение чудесным образом совпадет с версией обвинения.

(Заметим по указанному поводу, что в ходе хамовнического процесса Платон Лебедев не раз говорил об оказании давления на суды, цитируя содержание приобщенного следствием к уголовному делу документа: «Господин Сечин заявил представителю Минюста о том, что суды «“покроют” все их действия» (протокол от 31 марта 2009 года и др.) Показательно, что такое утверждение не встречало активных возражений ни со стороны председательствующего, ни со стороны представителей Генеральной прокуратуры ГФ.)

Правда, обозначенному репрессивному феномену имелось и несколько иное объяснение. Вот как оно было обозначено на страницах «Нью тайме» (№ 37 от 8 ноября 2010 г.): «Осенью 2004 года, спустя почти год с момента ареста Ходорковского, главе следственной бригады по “делу ЮКОСа” Каримову его начальники дали карт-бланш: арестовывай всех, кого считаешь нужным. Сделано это было как раз перед аукционом по продаже акций “Юганскнефтегаза”, проведенным в декабре 2004 года, чтобы побороть сопротивление хоть и обезглавленного, но продолжавшего борьбу за свои активы ЮКОСа. В результате в ноябре – декабре 2004 года были арестованы Бахмина, Аграновская, Переверзин, Малаховский… Цель была достигнута – ключевые руководители компании и их юристы, обеспечивавшие защиту ее активов, покинули окопы, “Юганскнефтегаз” был куплен известными в тот момент одному Путину специалистами, позднее оказавшимися “Роснефтью”, и нужда в дальнейшем запугивании и посадках отпала…»