Ходорковский, Лебедев, далее везде. Записки адвоката о «деле ЮКОСа» и не только о нем

В ином рассказанном мне случае после ряда отказов лондонского суда в выдаче уехавших в Великобританию сотрудников ЮКОСа туда в служебную командировку прилетел высокопоставленный чин российской Генеральной прокуратуры. На встрече со своими английскими коллегами он долго и горячо их убеждал, что суд был не прав, отказав в просьбе правоохранительным органам России. Когда ему показалось, что собеседники с ним согласны, он заявил: «Ну, теперь осталось только позвонить судье и убедить его вынести правильное решение». Изумленные англичане не сразу пришли в себя от такого предложения, и первый, к кому вернулся дар речи, спросил: «И кто же будет звонить судье?»[34]

Другая черта, объединяющая большинство собранных в антиюкосовскую следственную бригаду, – это уже отмечавшаяся малограмотность, причем воинствующая: не знаю и знать не хочу! Однако именно эти «незнайки» принимали по делу процессуальные решения и писали обвинительные заключения, калечившие жизни людей.

Блестяще окончивший Московский государственный университет и потом школу права Гарвардского университета Василий Алексанян, работавший начальником правового управления ЮКОСа, а затем его вице-президентом[35], был шокирован после первых встреч со следователями, занимавшимися ведением дел против сотрудников нефтяной компании. Его поразило прежде всего полное непонимание принципов работы бизнеса, основ корпоративной деятельности, отсутствие элементарных знаний в области гражданского права, порочные представления о правилах функционирования акционерных обществ.

Трудно удержаться, чтобы не констатировать очевидную тенденцию склонности к фонтанированию преследователями предпринимателей откровенного правового бреда. Например, по нашумевшему в свое время делу в отношении Владимира Гусинского, в постановлении от 26 июля 2000 года о прекращении его уголовного преследования, в частности, говорилось: «Однако, действия главы ЗАО “Медиа Мост” В.А. Гусинского, наряду с уголовными юридическими нормами содержат элементы материального права. Ввиду специфического характера этого деяния невозможно отнести его к отдельным правовым сферам» (цитируется по тексту решения ЕСПЧ по жалобе № 70276/01, дело «Гусинский против России»), Не исключено, что со временем приобретшая свойства ведомственной эпидемии болезнь начала прогрессировать, и поэтому в последующем, как в первом, так и во втором деле, в отношении Ходорковского и Лебедева имели место ее многочисленные рецидивы. Например, указание в обвинительном заключении как на негативный момент, что две иностранные компании, осуществлявшие между собой сделки за пределами России, не соблюдали при этом положения российского гражданского кодекса.

О той же проблеме писал в своем открытом письме к Генеральному прокурору РФ Юрию Чайке и Председателю Следственного комитета РФ Александру Бастрыкину известный российский адвокат Борис Кузнецов, обращая их внимание на то, «что человеческая глупость не знает предела, и ваши подчиненные вместе с охранниками безопасности государства в служебном рвении не только демонстрируют абсолютный правовой дебилизм, но и наносят ущерб репутации России, которая и так “опущена” в области правоприменения ниже некуда».

Наличие безграничной самоуверенности и неприкрытое нежелание действующих по «делу ЮКОСа» следователей хоть как-то повышать свою профессиональную грамотность очень хорошо иллюстрируют их попытки получить международно-правовую помощь от коллег-правоохранителей из ряда стран, включая, к примеру, Лихтенштейн. Еще в ходе расследования первого дела против Ходорковского и Лебедева туда обратилась Генеральная прокуратура РФ и получила отказ. Его причины несложно уяснить, ознакомившись всего лишь с маленькой цитатой из решения Верховного Княжеского суда Лихтенштейна от 25 апреля 2004 года, где, в числе прочего, прямо сказано, что: «Ни одно обстоятельство дела не представлено четко и ясно. Поэтому возникает подозрение, что… речь идет о подборе компрометирующих материалов, что является недопустимым, или в процессе, по которому подана просьба об оказании правовой помощи… предполагаемые деяния являются просто безосновательными утверждениями. С другой стороны, последним можно было бы объяснить, почему в просьбе факты вообще не представлены существенным образом. В этом случае правовая помощь все равно недопустима и в ней должно быть отказано».

Вероятно, получив такую звонкую оплеуху, любой здравомыслящий должен был бы либо отказаться от намерения докучать своими обращениями юстиции европейского княжества, либо, обстоятельно проанализировав недочеты безуспешного ходатайства о правовой помощи, исправить свои ошибки и направить новый, но уже более грамотный и обстоятельный запрос. Не тут-то было!