Ходорковский. Не виновен

«Общество расколото, — гласит письмо. — Этот раскол катастрофически нарастает с каждым днем. И трещина, разделяющая нас на красных и белых, своих и чужих, проходит через сердце России».

И кто бы ни победил на выборах, он получит «мандат на реализацию правил жизни, категорически отвергаемых огромной частью общества».

А остальные останутся за бортом.

И будет гражданская война.

А потому нужен политический компромисс, поскольку «ни одна из сил не имеет права навязывать насильственно свою правду всему обществу».

Теперь многие либералы воспринимают это письмо как попытку договориться с коммунистами. Но тогда основным упреком авторам было то, что путь выхода из тупика ими так и не показан. Зато в письме звучит страх перед коммунистическим реваншем, апология политики реформ, которые наконец-то начали давать «определенные, хотя и слабо ощутимые результаты» и призыв к коммунистам не настаивать на «отказе общества от мучительных достижений последнего десятилетия».

Неужели они думали, что коммунисты к ним прислушаются?

«По информации, полученной из компетентного источника (пожелавшего остаться инкогнито), причиной обращения стала элементарная боязнь прихода коммунистов к власти, — писал журнал «Деньги». — Из текста обращения ясно, что существует один человек, который сможет выполнить все предлагаемые условия, — Ельцин». [44 — Журнал «Коммерсантъ Деньги», № 16 (76), 15.05.1996: http://www.kommersant.ru/doc/19722]

— Поддержка Ельцину была оказана в форме материальной, — вспоминает Леонид Невзлин. — Никакого совместного решения не было, только собирались подписанты, когда готовили письмо, и потом его подписали и опубликовали.

И было принято решение, что люди могут быть делегированы в соответствующий штаб вместе с Чубайсом, если кто хотел. От нас никто делегирован, например, не был. А дальше штаб делал нарезку. В смысле материальную, кто за что, и в основном это были материальные лимиты, и дальше спускались счета или чеки по договорам. Сбрасывались в рамках лимита, а там дальше уже надо было смотреть, как правильно и законно это провести. Размер лимитов не помню.

— Но это и не столь важно. То есть финансировалась пропагандистская предвыборная кампания Ельцина?

— В основном, да. Можно было участвовать интеллектуально, если бы попросили, или кому-то было, кого послать. Но скорее мы координировались, соотносились, получали информацию и давали информацию, узнавали, где надо помочь. Ведь у каждого из нас было влияние в своих регионах. Я имею в виду регионы бизнеса, зоны, где мы имели определяющие предприятия: ЮКОС, например, нефть.

— То есть позиция была совершенно проельцинская? — Да.

Пройдет время, и в открытом письме из тюрьмы «Кризис либерализма в России» Ходорковский начнет каяться в поддержке «:нечестных» выборов 1996-го: «Мне ли, одному из крупных спонсоров президентской кампании 1996 г., не помнить, какие поистине чудовищные усилия потребовались, чтобы заставить российский народ «выбрать сердцем»?!»..

«Семибанкирщина» процарствует недолго. Осенью 1997-го Ельцин поставит их на место: государственная власть есть государственная власть, а банки есть банки, и смешивать их непродуктивно. И на встречу 15 сентября соберет в приказном тоне, «как в армии». И даст понять, что не позволит «приватизировать государство».

Но банкиры не особенно расстроятся. Ельцин скажет главное: «Правительство будет придерживаться жестких, но понятных для всех правил, связанных с финансовоэкономическими отношениями между государством и субъектами экономики». И заверит, что «нажитое банками не будет подвергаться пересмотру».

«С олигархами было всегда плохо», — сказал мне Леонид Невзлин в одном из интервью. И был прав. В России деньги никогда не были источником власти. Это власть была источником денег. И назвать олигархатом «семибанкирщину» можно только с большой натяжкой.

Ельцин пришел в себя после операции на сердце и вернул себе власть, по сути автократическую, почти царскую. Но это был наш либеральный государь. СМИ были свободны, НТВ продолжало работать, не фабриковались уголовные дела против политических противников, суды были куда более независимы, чем сейчас, и мы еще избирали губернаторов.

Банкротство банка «МЕНАТЕП»

В декабре 2003-го, то есть примерно через полгода после начала массированного «наезда» на ЮКОС в журнале Ошибка! Недопустимый объект гиперссылки. была опубликована маленькая заметка «Менатеп спрятал концы в воду?» [45 — Павел Гудзенко «Менатеп спрятал концы в воду?»: http://kompromat.fb.ru/material.phtml?id=5203]. Речь в ней шла о том, что после отзыва лицензии у банка «Менатеп» 25 мая 1999 года в районе города Дубна в реку упал «КамАЗ», груженный коробками с документами банка.

Водитель остался целым и невредимым, только промок, зато грузовик перевернулся вверх тормашками. На четвертый день его подняли со дна речки Дубна, и оказалось, что кабина полностью разрушена и вскрыта, как консервная банка, так что непонятно, как выжил шофер.