Хофманн

Официанты подали закуску, и все четверо с удовольствием, с прихлюпыванием принялись поглощать устриц. Морской язык, сваренный в винном соусе с чесноком, помидорами, грибами, луком и ямайским перцем привел Клаудиу в восхищение. Не меньший восторг вызвал у Пьера омар в сырно-горчичном соусе. Разговор пошел о ресторанах и национальных кушаниях, о путешествиях. В центре беседы оказался Пьер. Лондон был одним из последних пунктов его путешествия вокруг света, оплачиваемого его родителями. Это была премия родителей — известного торговца автомобилями Чарльза Таннера и его жены, Дениз, владелицы сети косметических салонов, за успешную сдачу экзаменов на диплом зубного врача. Вернувшись в Европу, Пьер, прежде чем приступить к работе в клинике Рене Декарт в Париже, решил навестить своих многочисленных друзей. Полгода еще в запасе, так что, когда брат Роберт и сестра Жанетт закончат учебу в Базеле, они еще успеют напоследок повеселиться в Париже, как в добрые старые времена.

Со стола убрали. Пьер и Винсент заказали себе на десерт салат из свежих фруктов, а Клаудиа и Эдвард — сыр, точнее «Стилтон», и в завершение всем по чашке кофе. Когда принесли «Стилтон», Клаудиа в восхищении захлопала в ладоши. Довольные произведенным эффектом, обходительные официанты поставили на стол огромный круг сыра и, улыбаясь, удалились. Клаудиа и Эдвард могли, не стесняясь, орудовать ложками всласть. Когда Эдвард заметил, что Клаудиа полностью поглощена восхитительным голубоватым мерцанием сыра, а Пьер, в свою очередь, захвачен поеданием глазами Клаудии, он с улыбкой повернулся к брату.

— Ты вчера упомянул одну акварель, что висит у тебя в библиотеке. Но у тебя в библиотеке много чего висит — да и не только там — я что-то не могу припомнить, какую картину ты имел в виду?

— Ты бы лучше стал разбираться в живописи, если бы прислушивался к моему мнению. Две недели назад мы с тобой говорили об этом пейзаже, и не первый раз, кстати. Ты еще выпытывал, откуда он у меня, тебе захотелось получить нечто подобное. Я тебе не сказал, потому что никогда не рассказывал об отпуске, проведенном с сестрой… — он смущенно кивнул в сторону Пьера. — И если бы не вчерашнее внезапное появление Ханнеса… Ну, в общем, что бы ты хотел узнать?

— Насколько хорошо ты знаешь этого Хофманна?

Винсент наморщил лоб.

— Хм? Ты думаешь, я общаюсь с людьми этого круга потому, что не остался в университете? Я сказал уже тебе, что я познакомился с ним шесть лет назад в Бретани. Там проходил какой-то конгресс по биологии моря, и он был одним из приглашенных. Потом, если ты помнишь, четыре года назад я был в ГДР и заезжал к нему в Лейпциг. А последний раз я повидался с ним в прошлом году в Брайтоне. Он мне предварительно сообщил, что приглашен как участник тоже какого-то конгресса. Я тогда на уикенд съездил на побережье. Он чрезвычайно интересный собеседник, с ним можно говорить на любую тему. Я никогда не встречал такого приятного в общении и высокообразованного человека.

— Извини, я не хотел тебя обидеть. Скажи, а в этот раз, в этот приезд он не предупредил тебя, что будет в Англии?

Винсент ответил не сразу. Он глубокомысленно воззрился в глубину пустой чашки, будто хотел прочитать ответ на ее дне, в кофейной гуще.

— Нет… не предупредил. Непонятно почему. Да и выглядел он в театре как-то скованно. Не могу подобрать слово. Как-то по-другому.

— Брат, где твое красноречие? Так напиши своему приятелю и поинтересуйся, почему он не предупредил тебя заранее?!

— А почему ты вчера в театре так странно подчеркнул его звание — «профессор»?

— А ты помнишь наш предыдущий разговор в ресторане «Королевский вяз»? Я тебе рассказал о двух людях, прибывших к нам с «визитом» и о которых я должен побеспокоиться? Помнишь имя одного из них, я его упомянул?

— Разговор помню. А вот имя — нет. Извини.

— Хофманн! Ханнес Хофманн. Винсент озадаченно уставился на брата.

— Не может быть, — прошептал он почти беззвучно.

— Его не только зовут также, как и твоего приятеля, он и на фотографии похож на него как две капли воды. А? Каково? Короче: наш «визитер» и есть твой приятель.

— Но… — Мысли Винсента путались, и он растерянно замолчал, взглядывая попеременно то на брата, то в пустую чашку.

Принесли счет, и Эдвард расплатился. Винсент взял его под руку и хотел что-то ему сказать, но тот перебил его:

— Не сейчас. Давай увидимся в понедельник. До этого я просто не смогу выкроить ни минуты. В 12.30 в ресторане «Музейная таверна», возле Британского музея. Потерпи.

И компания покинула ресторан.

* * *