Хофманн

Они молча стали ждать пока принесут заказ. Как обычно в обеденное время, ресторан был полон. Посетители, в основном, деловые люди и лишь несколько туристов. Гул голосов волнами перекатывался по залу. Пивные кружки, висевшие на крючках у стойки и освещаемые врывающимися через высокие окна лучами солнца, сверкали всеми цветами радуги. Карикатуры, шаржи и гравюры на стенах изображали не только знаменитого владельца этого заведения, но и не менее выдающихся друзей и постоянных посетителей. Дух в зале стоял тяжелый и густой — и от жары, и от ароматов пива, еды и сигаретного дыма. Но возбуждал аппетит — Винсент почувствовал, что проголодался. Когда принесли заказ и они принялись за еду, Винсент заказал еще один бокал «Гиннесса». А потом, когда оба довольные откинулись на спинки стульев и прихлебывали один мелкими глотками свой джин, а другой эль, Винсент весело спросил брата:

— Как тебе это удается? Ты скоро будешь выглядеть моложе меня!

— Я, например, не пью столько «Гиннесса».

Винсент рассмеялся и поднял бокал.

— Ты прав! За твое здоровье! — Он залпом допил бокал и внимательно посмотрел на брата.

— У тебя такое лицо, словно у тебя какие-то неприятности. Вы с Марджи опять не можете договориться — где проводить отпуск?

Эдвард прикрыл глаза.

— Можешь верить или не верить, но мы с Марджи в последнее время стали друг друга прекрасно понимать. — Он вздохнул. — Быть может, потому, что дети уже выросли.

— Скотти уже устроился на работу?

— Да, слава Богу. Две недели назад он получил место ассистента в Королевском колледже. Хочет стать сельским врачом и обязательно где-нибудь близ Борнмута. Ну, ему видней… Нет, с семьей все превосходно. Мы с Марджи в сентябре собираемся на три недели на юг Франции.

— В тот старый загородный дом, где вы уже однажды были?

— Точно! Но ты, все-таки, прав. И я не назвал бы это неприятностями. Скорее всего, это недоразумение или сомнения.

— Это ты и сомнения?

— Ну да, я никак не могу понять…

— Что именно?

— Ах, да, конечно. Извини. Подвинься ближе.

Винсент наклонился к нему, и Эдвард понизил голос.

— Примерно неделю назад наш сотрудник в Москве сообщил странную вещь. Бридл получил информацию, что из Москвы сюда вылетел гэдээровский агент. А за ним следит агент КГБ.

— Ну и что?

— Вот это-то и смущает: мы никак не можем понять — что бы это могло значить? Когда из Москвы приезжает гэдээровский агент, то КГБ за ним не следит. Мы зарегистрировали прибытие обоих, у нас есть их фотографии, но Хофманн — так зовут этого агента Штази — ведет себя как турист. Осматривает достопримечательности и так далее. А Мартоковский — из КГБ — ходит за ним, как собачонка. Мой нюх мне подсказывает, что здесь что-то не так, но что? Вот это меня и беспокоит.

— Тебя обычно так просто с толку не собьешь. На них разве нет досье? Или чего-нибудь, за что можно зацепиться?

— Есть, есть. Это не проблема. Мы установили за ними наблюдение. Хофманн живет в «Айвенго», а Мартоковский напротив, в «Кенилворте».

— Это возле Британского музея? А разве «Айвенго» не на ремонте?

— Было, но теперь опять открыто. Можно сказать, что мы контролируем ситуацию, если бы я знал, о чем вообще идет речь.

Эдвард выпрямился и отхлебнул глоток джина. И тут ему на плечо опустилась тяжелая рука.

— На этот раз ты не уйдешь, старый кутила!

Эдвард поднялся рывком, сунул руку в карман, состроил шутливо-зверскую физиономию и зашипел сквозь стиснутые зубы:

— У тебя нет шансов, брось!

Оба секунду постояли, глядя набычившись друг на друга, потом расхохотались и крепко обнялись. Винсент с улыбкой наблюдал за этой шутливой, дружеской сценой. Показав на третий свободный стул возле их столика, Эдвард сел:

— Садись, Шин. Ты должен с нами выпить! Сколько времени мы не виделись? Года полтора?