Хогбены, гномы, демоны, а также роботы, инопланетяне и прочие захватывающие неприятности

Я хотел было столкнуть Джеки с дороги, на обочину, но поскользнулся на мокром бетоне, и мы оба шлепнулись. Джеки повалилась на меня, и через мгновение мы уже забарахтались, в чавкающей грязи кювета, а автобус с ревом пронесся мимо и был таков.

Мы выбрались из кювета и пошли к Терри. Бармен выпучил на нас глаза, присвистнул и налил нам по рюмке, не дожидаясь просьбы.

— Без сомнения, — сказал я, — они спасли нам жизнь.

— Да, — согласилась Джеки, оттирая уши от грязи. — Но с мистером Генчардом такого бы не случилось.

Бармен покачал головой.

— Упал в канаву, Эдди? И вы тоже? Не повезло!

— Не то чтоб не повезло, — слабо возразила Джеки. — Повезло. Но повезло сомнительно. — Она подняла рюмку и посмотрела на меня унылыми глазами. Мы чокнулись.

— Что же, — сказал я. — За удачу!

Жил-был гном

Не следовало бы Тиму Крокетту лезть в шахту на Дорнсеф Маунтин. То, что сходит с рук в Калифорнии, может выйти боком в угольных шахтах Пенсильвании. Особенно, когда в дело встревают гномы.

По правде говоря, Тим Крокетт знать ничего не знал о гномах. Он просто занимался исследованием условий жизни представителей низших классов, время от времени пописывая статьи, усыпанные весьма неудачными терминами собственного изобретения. Тим Крокетт принадлежал к той южно-калифорнийской группе социологов, члены которой пришли к заключению, что пролетариату без них не обойтись. Они заблуждались. Это им нужен был пролетариат — по меньшей мере, на восемь часов в день.

Крокетт, подобно своим коллегам, считал рабочего помесью гориллы и Человека-с-Мотыгой. Доблестный ученый произносил пламенные речи о угнетенном меньшинстве, писал зажигательные статьи для выпускаемой их группой газетенки «Земля» и всячески увиливал от работы в качестве клерка в юридической конторе своего отца. Он говорил, что на него возложена миссия. К несчастью, к сему почтенному мужу не питали ни малейших симпатий ни рабочие, ни предприниматели.

Чтобы раскусить Крокетта, диплома психолога не требовалось. Этот высокий, худой, неплохо разбирающийся в галстуках молодой человек с пристальным взглядом крохотных паучьих глазок, достоин был лишь одного хорошего пинка под зад.

Но уж, конечно, не от гномов!

На деньги отца Крокетт рыскал по стране, исследуя жизнь пролетариев, к великой досаде тех рабочих, к которым он лез с расспросами. Как-то раз, одержимый исследовательским зудом, он отправился в Айякские шахты, — или, по меньшей мере, в одну из них, — переодевшись в шахтерскую робу и тщательно натерев лицо угольной пылью. Спускаясь на лифте, он почувствовал себя не в своей тарелке среди людей с чисто выбритыми лицами. Лица шахтеров чернели лишь в конце рабочего дня.

Дорнсеф Маунтин — настоящие медовые соты и без шахт Айякс Компани. Гномы знают, как блокировать свои туннели, когда люди подходят к ним слишком близко. Очутившись под землей, Крокетт почувствовал себя совершенно сбитым с толку. Он долго брел куда-то вместе с остальными, затем те принялись за работу. Наполненные вагонетки, громыхая, покатились по рельсам. Крокетт поколебался, потом обратился к рослому субъекту, на чьем лице, казалось, навечно застыла маска великой печали.

— Послушай, — сказал он, — я хотел бы поговорить с тобой!

— Инглишкий? — вопросительно отозвался тот. — Вишки. Жин. Вино. Ад.

Продемонстрировав свой несколько неполный набор английских слов, здоровяк разразился хриплым смехом и вернулся к работе, не обращая больше внимания на сбитого с толку Крокетта. Тот отправился на поиски другой жертвы. Но этот отрезок шахты оказался пустынным. Еще одна нагруженная вагонетка, прогромыхала мимо, и Крокетт решил посмотреть, откуда она выехала. Он нашел это место после того, как пребольно стукнулся головой и несколько раз шлепнулся, поскользнувшись на скользкой пыли.

Рельсы уходили в дыру в стене. Стоило Крокетту ткнуться туда, как его тут же кто-то окликнул хриплым голосом. Незнакомец приглашал Крокетта подойти поближе.

— Чтобы я мог свернуть твою цыплячью шейку, — пообещал он, извергнув вдобавок поток непечатных выражений.

— А ну-ка, убирайся отсюда!

Крокетт бросил взгляд в сторону кричавшего и увидел маячившую невдалеке гориллообразную фигуру. Он мгновенно пришел к выводу, что владельцы Айякской шахты пронюхали о его миссии и подослали к нему громилу, который придушит его или, по крайней мере, изобьет до потери пульса. Страх наполнил силой ноги Крокетта. Он бросился бежать, лихорадочно ища какой-нибудь боковой туннель, в который можно было нырнуть. Несшийся ему вдогонку рык эхом отдавался от стен. Внезапно Крокетт ухватил смысл последней фразы:

— …пока не взорвался динамит!

В тот же миг динамит взорвался.

Однако Крокетт этого не понял. Он лишь как-то вдруг обнаружил, что летит. После этого доблестный исследователь вообще перестал что-либо соображать, а когда эта способность вернулась к нему, он обнаружил, что на него пристально смотрит чья-то голова.