Хогбены, гномы, демоны, а также роботы, инопланетяне и прочие захватывающие неприятности

Сэм задумчиво рассматривал ее. В ее глазах был вызов, в поведении непредсказуемая капризность. В прежние дни он знал одно решение таких проблем. Быстрым движение схватив ее за руку, он рванул, так что она утратила равновесие и гибким, змееподобным движением упала ему на колено. Изогнувшись, невероятно гибкая, она рассмеялась насмешливо.

Какая-то мужская агрессивная уверенность была в том, как она взяла его голову в руки. Он позволил ей сделать это, но поцеловал ее свирепо, а затем резко оттолкнул и гневно посмотрел на нее.

Она снова рассмеялась.

— Кедра вовсе не глупа, — сказала она, проведя пальцем по губам.

Сэм вскочил, пнув подушку. Ни слова не говоря, он вступил на звенящий мостик и направился к выходу. Краем глаза он видел змеиное движение, с которым встала Сари Уолтон.

— Вернитесь, — сказала она.

Сэм не оборачивался. Тут же он услышал слабый свист и волну жара от выстрела игольчатого пистолета. Он мгновенно остановился, не решаясь шевельнуться, чтобы не вызвать второй выстрел. Второй выстрел опалил ему ухо. Слишком хороший выстрел, подумал Сэм. Не поворачивая головы, он сказал:

— Ладно, я возвращаюсь. Бросьте оружие.

Послышался тупой стук о подушку, Сари негромко рассмеялась. Сэм повернулся и пошел к ней.

Подойдя, он наклонил голову и заглянул ей в глаза. Они ему не понравились. Ему ничего в ней не нравилось, и меньше всего самоуверенная агрессивность, спокон веку скорее присущая мужчине, а не женщине. Она выглядела такой хрупкой — как стеклянный мостик, — такой женственной, но она была бессмертной, и мир принадлежал ей и ее племени. Многие годы жизни позволили ей утвердиться в самоуверенности и злобе.

Или… возможно ли это? Сэм задумчиво сощурился, у него начала формироваться мысль, на момент затмившая все остальное. В противоположность Кедре, это прекрасное хрупкое создание казалось удивительно несозревшим. Вот оно — незрелость. Вот объяснение ее капризности, ее злобности, которую Сэм сразу ощутил. И понял, что у бессмертных зрелость достигается в очень-очень позднем возрасте. Вероятно, он сам очень далек от зрелости, но ранние испытания закалили его и придали черты взрослого.

Но Сари — защищенная, имеющая доступ к любым удовольствиям, обладающая почти божественной властью — неудивительно, что она кажется нестабильной, неуравновешенной. Вероятно, она никогда не станет уравновешенной, подумал Сэм. Ей никогда нельзя будет доверять, Но она уязвима, и уязвима больше, чем думает. И тут же в мозгу Сэма начал формироваться план, как использовать слабость противника.

— Садитесь, — сказал ей Сэм.

Она подняла руки над головой и сорвала плод, похожий на виноградную гроздь. Ягоды были почти прозрачны, в крошечных шариках виднелись голубоватые семена. Сари улыбнулась и опустилась на колени с гибкостью кошки, как будто у нее совсем не было костей.

Сэм посмотрел на нее сверху вниз.

— Ладно, — сказал он. — Почему же именно вы вызвали меня сюда? Почему не Кедра?

Сари положила в рот бледный стеклянистый шарик и раскусила. Выплюнула синие семечки.

— Кедра не знает. Я уже говорила вам. — Она посмотрела на него из-под густых ресниц. Глаза у нее были несколько светлей, чем у Кедры. — На этой неделе она в башне Невада.

— Вы известили ее?

Сари покачала головой, слегка раскачивая свои роскошные, невероятные волосы.

— Никто, кроме меня, не знает. Я хотела вас видеть. Если бы Захария узнал, он был бы в ярости. Он…

— Захария приказал усыпить меня сонным порошком, — нетерпеливо прервал Сэм, желая прояснить эту историю. — Была ли Кедра с ним?

— Захария приказал отравить вас, — поправила Сари с улыбкой. — Он думал, вы умрете. Кедра возражала. У них из-за этого была ужасная ссора. Казалось, она наслаждается этим воспоминанием. — Кедра настояла на сонном порошке, — сказала она спустя мгновение. — Никто не понял, почему. От вас для нее больше не было пользы, ни от живого, ни от мертвого, ни от молодого, ни от старого. — Голос ее затих, она сидела, сжимая в руке прозрачный плод, и не двигалась.

У Сэма возникло ошеломляющее подозрение. Он опустился перед ней на колени, поднял голову за подбородок и заглянул в глаза.

— Наркотик! — негромко сказал он. — Будь я проклят! Наркотик!

Сари захлебнулся смехом, потерлась лбом о его плечо, в глазах ее появился странный блеск, безошибочно указывавший на ее порок.

Это объясняло многое: ее неуравновешенность, странное равнодушие, тот даже факт, что она не осознала еще странной молодости Сэма. Как странно, подумал он, и как знаменательно: оба встреченных им человека, которые помнили его, жили во власти наркотических иллюзий.

Сари оттолкнула его. Она положила фрукт в рот, выплюнула семечки и улыбнулась ему злорадной усмешкой, за которой ничего не скрывалось. Да, его необъяснимая молодость не удивила ее. Она привыкла видеть вокруг себя десятилетиями не изменяющиеся лица. И под влиянием наркотика принимала все окружающее без вопросов. Но в любой момент в голове у нее могло проясниться. А Сэму нужно было узнать еще многое.

— Кедра заменила яд сонным порошком, — сказал он. — Приказала ли она кому-нибудь следить за мной после этого?