Хогбены, гномы, демоны, а также роботы, инопланетяне и прочие захватывающие неприятности

— О, я вмешивался один или два раза, — сказал Логист. — Даже убил однажды человека, потому что знал: если он останется жить, это принесет большие бедствия. Я был прав — в том случае. Но я не вмешиваюсь, если не могу помочь. Когда я вмешиваюсь, я сам становлюсь случайным фактором и, поскольку я сам включаюсь в уравнение, мне уже невозможно представить себе его целиком и со стороны. Я не могу предсказать свои реакции — понимаете?

— Более или менее, — задумчиво сказал Хейл. — Но вы говорите, что вмешиваетесь, когда должны это сделать.

— Только в таких случаях. И потом стараюсь, чтобы события развивались естественно. Главное — сохранить равновесие. Если я делаю шаг вправо, равновесие сдвигается в этом направлении. Поэтому я затем стараюсь сделать шаг в противоположную сторону — и х остается равным х. Если я добавляю у с одной стороны, то стараюсь вычесть у с другой. Я согласен, что с того места, где вы сидите, это не кажется очень разумным, но с моего насеста совсем другое дело. Еще раз скажу, я не бог.

Он помолчал, вздохнул и посмотрел на империумный купол, где виднелась полоска голубого неба, освещенного солнцем.

— Чего хочет Рид? — спросил он. — У него есть какие-то замыслы. Каковы они?

— Не знаю, зачем говорить вам, — раздраженно сказал Хейл. — Вы, вероятно, знаете об этом больше меня. — Логист слегка ударил кулаком на рукояти своей мотыги.

— Я не могу сказать вам то, что знаю, и по очень важным причинам. Однажды, может быть, я вам объясню. А сейчас мне бы очень хотелось услышать, чего хочет молодой Рид.

— Мы просмотрели карты. Его патент охватывает территорию почти в триста миль, причем около ста миль приходится на морской берег. Я прежде всего проверил это, потому что там на берегу стоит один из фортов вольного товарищества. Это прекрасная база. Я помню, что это место выбрали из-за гавани. Цепь островов прикрывает ее, петлей изгибаясь к западу.

Несмотря на все самообладание, Хейл заговорил быстрее.

— Там не будет империумного купола над колонией. При колонизации будем адаптироваться. Невозможно иметь сбалансированную экологию, когда внутри одна атмосфера, а снаружи другая. Но нам, конечно, нужна будет защита от поверхностной жизни. Я думаю, лучше всего нас защитит вода. Острова представляют собой естественные каменные ступени. Мы один за другим будем брать их под контроль и переходить к следующему.

— Гм… — Логист задумчиво сморщил длинный нос. — Ну, а что удержит семьи от тех же фокусов, при помощи которых они убили эту колонию?

Хейл закашлялся.

— Посмотрим, — сказал он.

Даже наступление ночи имеет странное экзотическое очарование для выросшего в башне человека. Сэм сжимал ручки сидения в самолете, несущем его обратно в башню Делавер, и очарованно смотрел на собиравшуюся над морем тьму. Атмосфера Венеры изменчива и коварна; самолеты летают только по необходимости, да и то полеты коротки. Поле зрения Сэма было ограничено. Но он видел в надвигающейся тьме далекое сияние подводной башни; этот свет пробивался из-под воды. И ощутил необычное эмоциональное тяготение. Этот свет внизу был домом — безопасностью, удобством, музыкой, смехом. Колония, оставшаяся позади, казалась по контрасту безжизненным местом опасностей и поражений.

Так нельзя. Нужно подумать о чем-нибудь хорошем, чтобы противостоять унаследованным эмоциям, воспитанным жизнью в башнях. Пионера должны окружать плохие условия, а впереди должен маячить святой Грааль или Золотой Город. Толчок плюс тяга, думал Сэм.

Успех потребует кориума, добровольцев-энтузиастов и согласия Харкеров, даже их поддержку. Пока ничего этого не было. А действовать нужно быстро. В любой момент к нему может явиться частная полиция, и из тьмы небытия явится вдруг Сэм Харкер. У него мало денег, совершенно нет авторитета, нет друзей, кроме старика, умирающего от наркотиков и старости, и даже его дружбу надо покупать.

Сэм негромко рассмеялся про себя. Он почувствовал удивительную уверенность. Он верил в успех.

— Первое, что я должен сделать, — сказал он Слайдеру, — это появиться перед публикой. Быстро. Так быстро, чтобы семьи не успели схватить меня. После этого станет ясно, что если я исчезну, они ответственны за это.

Слайдер кряхтел и чихал. В маленькой комнатке было душно, но сравнительно безопасно. Пока Сэм остается здесь, в хорошо известном ему подпольном мире, ему не грозит опасность оказаться в крепости Харкеров. Но на этот раз мотивы его выступления должны быть совершенно другими.

— Дай мне выпить, — сказал в ответ Слайдер.

— У меня есть две тысячи кредитов, — сказал Сэм, пододвигая бутылку ближе. — Хейл, возможно, наберет еще две тысячи. С этого и начнем. Подскажите, как их истратить получше. Мне понадобиться телевизионное время и хороший специалист по семантике.

Когда начнем, деньги к нам пойдут. И на этот раз я не собираюсь прятать их в какой-нибудь крысиной норе. Я их вложу туда, где они принесут максимум прибыли.

— Куда? — спросил Слайдер, протягивая руки к бутылке.