Хогвартс. Альтернативная история. Хороший ученик

— Наверное, — ответил я. — Но посмотри на Флетчера. Он так надеялся попасть в Равенкло, а попал в Слизерин с его замечательной репутацией. И теперь все родственники смотрят на него как на потерянную душу. Как будто учиться здесь — это позор какой-то. А если бы не было этих распределений по уму, смелости и всему остальному, не было бы и переживаний.

— Это правда, — сказал Флетчер.

— О чем ругаетесь? — спросил вылезший из воды Пирс.

— Мы не ругаемся, — ответил Нотт. — Ди опять за свое, ему не нравится, что в Хогвартсе распределяют по домам и начисляют очки.

— А, — Пирс кивнул. — Ты прямо как мой отец, он тоже не понимает всей этой системы.

— Значит, я не одинок, — ухмыльнулся я.

— Твой отец был в Слизерине? — спросил Нотт Пирса. Тот уже вытерся рубашкой и надевал брюки.

— Не-а, он учился в Дурмштранге. Там нет домов. Там все вместе.

— Ого, — с некоторым уважением в голосе произнес Нотт, а я тут же поинтересовался:

— Что это за Дурмштранг?

— Такая магическая школа, — ответил Нотт. — Там изучают темные искусства.

— На самом деле там изучают все, — сказал Пирс. — Ну и темные искусства заодно. А что в этом такого?

— Да ничего, — сказал Нотт. — Наоборот круто.

Флетчер, судя по выражению лица, не разделял подобных настроений. Это было неудивительно — до падения Волдеморта едва ли не каждая семья волшебников Британии (и не только Британии) пострадала от войны с ним и его Пожирателями. Темные искусства прочно ассоциировались со смертью и страданиями. Даже годы мира не могли стереть из памяти людей все, что им пришлось тогда вытерпеть. Чем больше я знакомился с магическим миром, тем сильнее он напоминал мне мир магглов в своих самых негативных аспектах.

Я дочитал книгу о волшебных палочках и взял «Великие мастера тибетских магических школ». Ее страницы открыли мне совершенно иной мир. Другая магия, иные принципы, отличная от европейской система организации обучения. Читая жизнеописания тибетских учителей, я видел перед собой обширные безлюдные равнины, величественные неприступные горы, волшебные озера, не пускавшие к себе путников, прячущиеся в горах монастыри, путешествующих монахов, за неприглядной наружностью которых скрывалась невероятная магическая сила. Я читал ее даже в столовой, что категорически запрещалось правилами.

Как-то раз я засиделся за полночь. Мои соседи уже спали, бодрствовал один лишь я. Я дочитал жизнеописания тибетских магов и собирался еще немного полистать ее перед тем, как сдать перед каникулами. Но глаза слипались, я отложил книгу и потушил свечи. Лежа в темноте, я грезил о пустынных безлесных равнинах, одиноких святилищах в горах, где концентрируется магическая сила, представлял, как по небу скользят почтовые грифы, разносящие детям письма о принятии в тот или иной монастырь… и мои фантазии незаметно перетекли в сновидения, скользившие в сознании, как большие плоские рыбы в глубине хогвартского озера.

Наутро все мы узнали, что Гарри Поттер убил профессора Квиррелла.

— Я не верю! — яростно шептал за завтраком Нотт, поглядывая на стол гриффиндорцев. — Поттер не знает, с какой стороны за палочку браться! Чтобы убить, надо знать специальное заклятие, а оно только для сильных волшебников!

— Чтобы убить, не нужно знать заклятий, — ответил я. — Достаточно иметь под рукой пистолет.

Пирс хмыкнул.

— Пистолеты, ножи и иные маггловские приспособления мы по понятным причинам отметаем. Остается магия.

— Наверное, у него какая-то особая магия, — сказал Флетчер. — Не просто же так он смог победить Сами-Знаете-Кого.

— Он не победил Сам-Знаешь-Кого, — возразил я. — Волдеморт выстрелил в него, а заклинание срикошетило.

— Это все равно что победил, — Флетчер поежился, когда я произнес имя темного колдуна; Нотт и Пирс остались равнодушны. — Я бы посмотрел, как от тебя срикошетит смертельное заклятье.

С этим было не поспорить.

Картина прояснилась только на следующий день. Нам было сказано, что Квиррелл пытался похитить из подземелий Хогвартса сильный и редкий магический артефакт, что гриффиндорцы раскусили коварный план профессора и совместными усилиями пресекли наглое воровство, однако Гарри Поттер не имеет к смерти незадачливого вора никакого отношения, поскольку Квиррелл погиб в результате собственной неосторожности при обращении с опасным артефактом.

— Они что, за идиотов нас считают? — возмутился я, когда мы уселись под нашим любимым деревом у озера. На этот раз Пирс не спешил лезть в воду.

— А что тебе не нравится? — спросил Нотт.

— Слушай, вся эта история шита белыми нитками. Три каких-то первокурсника вычислили вора и прошли все ловушки, а десяток опытных преподавателей его вот так легко просмотрели? Дамблдор его просмотрел? Не верю я, быть такого не может.

— Гриффиндорцы знают больше нашего, — заметил Пирс, наблюдая за стайкой старшеклассниц, оживленно обсуждавших что-то на пристани.

— У тебя есть знакомые гриффиндорцы? То-то и оно, — Нотт вздохнул. — Ладно. Забьем на все это. Может, искупаемся?

На следующий день в коридоре меня остановил Снейп.