Хогвартс. Альтернативная история. Хороший ученик

В момент, когда Тейлор ступил на камни, я увидел его таким, каким не видел, да и не мог видеть в детстве, поскольку тогда ничего в этом не понимал. Для меня он был просто комендантом Хогсмида, военным советником Риддла, опасным и беспощадным убийцей по мнению своих противников. Я воспринимал его как одну из возможностей испытать свои границы и проявить удаль, не зная, как к нему относятся подчиненные, не умея видеть в нем то, что видели они. Сейчас я понял, какой властью он обладал над людьми, и что те, кто с ним служил, были готовы по его приказу — даже просьбе — сделать всё. Тейлор был идеальным командиром; обретя, наконец, собственную историю и возможность сравнивать, я смотрел на него и завидовал, понимая, что никогда не был и никогда не буду таким, как он.

В кожаном пальто до пят, сохранив за эти годы все свои глаза и конечности, Тейлор походил на капитана пиратского корабля, надолго потерявшегося в небывалых, опасных местах и теперь возвращавшегося обратно в знакомые воды. Черты его лица стали жестче, по нему пролегли глубокие морщины, кожа потемнела и обветрела, словно у настоящего моряка, но назвать его старым было невозможно. Он излучал деятельную энергию, которой хватило бы на несколько человек. Они с Харальдом обнялись на прощание, а потом Тейлор подошел к краю рамы и просто спрыгнул на пол.

Я был настолько ошеломлен, что не обратил внимания на викинга, пропустив момент, когда он открыл картину. Переход с утеса в подвал Хогвартса выглядел таким естественным, будто передо мной висел не холст, а окно в реальное пространство. «Проблема в том, что ты относишься к нашему миру, как к искусственному…» Мне захотелось потрогать полотно, убедиться, что это действительно картина, но Тейлор уже выпрямился, подошел ко мне, широко и искренне улыбаясь, взял за плечи и громко сказал:

— Ну, здравствуй!

Ответить я не успел, ибо в тот же миг он с такой силой меня обнял, что не стоило и пытаться сделать вдох.

— Ты ее принес? — спросил он, отстранившись. Я откашлялся.

— Принес… но здесь не лучшее место, чтобы брать ее в руки.

— Кого это — ее? — напряженно спросил Снейп. Тейлор обернулся.

— Северус! — рявкнул он. — И ты здесь! Тебя я тоже рад видеть. — Он обнял меня за плечи и притянул к себе. — Не соображаешь, о чем речь? Это на тебя не похоже!

Снейп выглядел одновременно потрясенным и недовольным. Как и я, он не ожидал увидеть ничего подобного, однако, зная нас обоих, справедливо подозревал, что одним побегом из Азкабана дело не ограничивается.

— Нам пора, — проговорил я, пытаясь выбраться из железных объятий Тейлора. — У нас мало времени…

— Кого — ее? — повторил портрет, не сводя с него глаз.

— Палочку, старина, — ответил Тейлор, продолжая улыбаться. — Всего навсего.

— Время! — напомнил я, вывернувшись, наконец, из-под его руки. — Здесь я тебе ее не отдам. Чтобы выйти, превращу в змею — у меня есть змея, иногда я ношу ее с собой, так что вопросов возникнуть не должно… Ты понял?

— Я понял, — миролюбиво кивнул Тейлор. — Как скажешь. Только змеи из меня не получится.

— О, еще как получится… — пробормотал я, доставая свою палочку. Тейлор смотрел на меня с веселым ожиданием, и я вдруг подумал: что если он теперь всегда такой, словно наглотавшийся возбуждающих зелий? Может, Харальд имел в виду это, сказав, что он сумасшедший? Впрочем, нет, он упоминал какие-то рассуждения… Я произнес заклятье, и через секунду на месте Тейлора возникла змея, коричнево-красный удав с черными кругами на спине. Он был больше метровой Мадими, однако мало кто видел ее в подробностях, так что я поднял удава, сунул под куртку и направился к выходу.

— Почему ты сказал, что здесь не лучшее место ее брать? — требовательно спросил Снейп, следуя рядом со мной из картины в картину.

— Не надо ему здесь колдовать, — буркнул я.

— А что за ритуал вы проводите в Большом зале?

— Обычный ритуал слежения…

— Думаешь, если я портрет, то настолько поглупел, что не достоин твоей правды? — оскорбленно произнес Снейп.

Я остановился.

— Простите. Дурацкая привычка недоговаривать. Ритуал нужен для того, чтобы найти душу Риддла.

Несколько секунд Снейп смотрел на меня, потом зло развернулся и направился к дверям.

— Это правда! — воскликнул я, бросаясь следом. — Поднимитесь наверх, вы сами все увидите!

— Душу Риддла? — Портрет был в ярости. — Как это, черт возьми, понимать? Новый крестраж?

Я объяснил, как мог, рассказав о мертвеце в Отделе Тайн, но не упоминая Олливандера. Мы дошли до конца коридора, где картины заканчивались, и начиналась лестница в подвал.

— Значит, ты щедр и великодушен, — произнес Снейп с нескрываемым сарказмом. — Никогда бы не подумал.

— А что мне было делать? Не обращать внимания? Эта душа ни в чем не виновата, от нее самой мало что осталось…

— Тебя терзает ностальгия, — констатировал портрет.

— Да не терзает меня никакая ностальгия! — разозлился я.