Хогвартс. Альтернативная история

— Все, что вам нужно, находится здесь, — жестко ответил Снейп. — Кстати, пользуясь случаем и предваряя завтрашние результаты экзаменов, должен вам сообщить, что я недоволен вашей экзаменационной работой. И скажите спасибо, что я не задаю вам ее переделывать.

— Спасибо, — уныло проговорил я. Вот так сюрприз — мне казалось, что на экзамене я все сделал правильно.

— Идите же! — слегка раздраженно сказал Снейп. Я поднялся и вышел из кабинета, автоматически сворачивая пергамент. Учитывая непростые темы работ, полученные от Макгонагалл и Флитвика, а также домашние задания по остальным предметам, мои каникулы ничем не будут отличаться от учебных семестров.

Утром следующего дня мы получили результаты экзаменов. Макгонагалл, Флитвик и покойный Квиррелл поставили мне «превосходно», Снейп и Спраут — «выше ожидаемого», Синистра и Биннс — «удовлетворительно». Что ж, подумал я, глядя на резкую диагональную подпись Снейпа, все могло быть и хуже.

Пирс оказался едва ли не круглым отличником и только по истории магии получил «выше ожидаемого». Нотт был доволен тем, что Макгонагалл поставила ему «удовлетворительно», поскольку с трансфигурацией у него были примерно такие же отношения, как у меня с историей. Флетчер, поглядев в свой аттестат, мрачно сказал:

— Что ж, теперь ясно, почему я не в Равенкло.

Днем, перед прощальным праздником, я заглянул к Хагриду и сообщил ему отчасти радостную новость.

— Представляешь, Дамблдор разрешил остаться мне в Хогвартсе! — воскликнул я, завидев его на лавке позади огорода. Хагрид, месивший в здоровенной бочке какой-то убийственно пахнущий состав, поднял голову и улыбнулся.

— Ага, — сказал он, — я уже знаю. Наказано за тобой присматривать. Будешь мне помогать с животными.

— Помогать?! — я ушам своим не поверил. — Значит, я смогу ходить в лес?

— Только со мной, — строгим голосом ответил Хагрид, вращая руку в гадостной жиже. — Покажу тебе фестралов.

— Ура! — завопил я и подскочил вверх. — Фестралы! Фестралы!

— Вот, кормежку для них готовлю, — между тем, продолжал Хагрид, и я тут же перестал прыгать и кричать.

— Они что, едят эту тухлятину?

— Много ты понимаешь, — Хагрид улыбнулся. — Это не тухлятина, а лакомство. Тут не только кишки…

— Мама родная, — потрясенно произнес я. — Кишки.

— … тут молотые кости, мозги, печенка, витаминчики кой-какие. Вот постоит пару дней на солнышке…

— Фу!

— Можешь не ходить, — пожал плечами Хагрид.

— Я пойду, пойду! А когда?

— Давай посмотрим, — Хагрид положил локоть на край бочки, и с широкой ладони, которой он мешал лакомство для фестралов, ему на штаны закапала темно-коричневая жидкость. — Сегодня праздник, завтра все разъезжаются… ну, во вторник, значится, и пойдем.

Вечером мы отправились в Большой зал.

— Я так и знал, — расцвел Флетчер, увидев над учительским столом слизеринское полотнище с огромной змеей.

— Ты же едва не рыдал, когда шляпа распределила тебя к нам, — напомнил я ему, хотя тоже испытал нечто похожее на гордость, идя под зелено-серебристыми цветами нашего герба. Мы уселись на свои места и стали ждать начала церемонии.

— Поттер, Поттер! — вскоре зашептали в зале, и все привстали, чтобы посмотреть на Гарри Поттера, в одиночестве идущего к своему столу. Мы с Пирсом обменялись многозначительными взглядами.

Наконец, в зал вошел Дамблдор. Все мгновенно стихли.

Поздравив нас с окончанием очередного учебного года и пожелав как следует отдохнуть в летние каникулы, директор приступил к оглашению результатов подсчета баллов четырех домов. Слизерин оказался на первом месте, за ним шел Равенкло, Хаффлпафф и замыкал четверку Гриффиндор. «Давайте теперь есть», подумал я, но оказалось, что это было еще не все.

— Нужно, однако, принять во внимание последние события, — сказал Дамблдор и прокашлялся. — Вот несколько баллов, полученных в последнюю минуту…

И чем дальше мы слушали финальную речь директора, тем шире открывались наши рты. Даже Пирс выглядел потрясенным. Когда Дамблдор провозгласил, что награждает десятью баллами Лонгботтома, я не выдержал и крикнул:

— Это нечестно!

Но мои слова потонули в восторженном реве трех остальных домов, праздновавших падение Слизерина. Ошеломленно смотрел я на то, как нашу змею сменяет лев, а зеленый цвет превращается в алый. Пирс что-то прошептал, но мы его не услышали. Флетчер качал головой, словно не веря собственным глазам. Один Нотт сидел с кривой усмешкой на губах.

— Ну что, — сказал он мне, — почувствовал спортивный дух?

— Это не спортивный дух! — возразил я. — Он даже очки вычислил, чтобы Гриффиндор нас обогнал!

— А кто тебе сказал, что в спорте все должно быть честно? — Нотт протянул руку и начал накладывать себе в тарелку горячие картофелины. — Это игра, Ди, и каждый хочет в нее выиграть.

Я промолчал. Нотт был прав.