Хогвартс. Альтернативная история

Остановившись рядом, она посмотрела мне в глаза.

— Думаешь, намазался мазью, и все, готово, вылечился?

— Я должен быть там, — возразил я, указывая в сторону выхода.

— А кто будет защищать раненых? — спросила мадам Помфри. — Здесь всего трое врачей, и некоторым пациентам требуется постоянный уход. Нам некогда воевать.

Я оглянулся в поисках кого-нибудь, кто мог бы остаться вместо меня, но все уже вышли на улицу, откуда доносился голос Волдеморта, и как мне ни хотелось оказаться снаружи, я понимал справедливость слов целительницы: кому-то надо было защищать раненых, когда битва — а в данном случае, неизбежная, — доберется до Большого зала.

Вместе с мадам Помфри я вернулся на платформу и стал смотреть, чем занимаются врачи. Хотя моим противником, по мнению некоторых, являлся лучший воин Волдеморта, я отделался очень легко, в отличие от многих, бившихся с менее грозным врагом. В нашей дуэли вообще было много странного, и думая о ней сейчас, я мог лишь предполагать, почему Тейлор не убил меня. Даже если сначала он просто хотел позабавиться и посмотреть, что я умею, то после мог уничтожить в любой момент, и мне нечего было бы ему противопоставить. Почему комендант оставил меня в живых? Если только он исполнял приказ Темного Лорда, пожелавшего собственноручно расквитаться со мной за предательство, за то, что я не явился на его вызов в начале сражения и никогда на самом деле не был на его стороне. Значит, Гермиона все же сказала правду, и Волдеморт разоблачил…

— Линг, с тобой хотят поговорить, — обратилась ко мне мадам Помфри, показав на Фиренца, который тоже был ранен и сейчас, после лечения, отдыхал неподалеку от платформы. Я подошел и встал рядом.

— Ближе, — негромко произнес Фиренц. — Сядь. — Он указал на пол перед с собой. Я присел на корточки, и кентавр склонился ко мне, опираясь рукой о стену.

— Помнишь, что я говорил тебе год назад? — спросил он.

— Конечно, помню.

— Хорошо, — Фиренц кивнул и снова выпрямился. Я ждал продолжения, но кентавр молчал. Меня охватило недоумение. И это все, что он хотел сказать? Неужели он полагал, что те его слова вот так просто можно забыть?

— А я летом видел Сильвана, — сказал я. Трудно было найти менее удачное время для такого разговора: с улицы вновь донесся шум, а стены и пол задрожали, как при землетрясении.

— Линг! — крикнула мадам Помфри, призывая меня вернуться на платформу. Я начал вставать, но Фиренц ухватил меня за руку.

— Найди меня, — сказал он. — Найди меня потом, когда все закончится.

«Вопрос — как закончится», подумал я, возвращаясь к раненым.

Тем временем снаружи разгорался новый бой. До нас доносились крики, треск молний, глухой стук ударов, которыми обменивались великаны, и грохот учиняемых ими разрушений. Вероятно, из-за великанов, которые не слишком смотрели себе под ноги, сражение скоро переместилось в замок. В проеме замелькали молнии, показались знакомые фигуры, и я, наконец, увидел Темного Лорда, сыпавшего во все стороны заклинаниями и отступавшего по холлу от входных дверей. Большой зал быстро наполнялся людьми, и хотя никто специально не интересовался ранеными, мне не раз приходилось ставить Протего на пути шальных заклятий, которые могли попасть во врачей, продолжавших делать свою работу.

В бой вступили кентавры, с грохотом носясь по первому этажу, топча Пожирателей и стреляя по ним из луков, а когда с кухни повалила толпа вооруженных эльфов, началась форменная вакханалия. Эльфы путались у всех под ногами, мешали двигаться и орудовали своими ножами и топорами с такой залихватской удалью, что я бы не удивился, если б они в пылу битвы резали сухожилия всем подряд, а не только противнику.

С прибытием кентавров и эльфов дела у Пожирателей пошли хуже. Некоторые гибли от стрел, многие были ранены или обездвижены, и на каком-то этапе те, кто еще имел такую возможность, начали пробиваться наружу, прочь из школы, осознав, что шансов остаться в живых у них становится все меньше.

И вот, когда смерть настигла Беллатрису Лестрейндж, а Волдеморт понял, что остался фактически один, в последней своей попытке расквитаться с теми, кто с ним сражался, он встретил препятствие, о которое спотыкался уже не раз и всегда с печальными для себя последствиями — Гарри Поттера. Как и все остальные, я очень удивился, увидев его целым и невредимым, но вскоре позабыл, что еще минуту назад он считался погибшим. Меня захватил разговор, разворачивавшийся между Поттером и Волдемортом, и из многих десятков присутствующих я, вероятно, был единственным, кто понимал его не хуже, чем оба дуэлянта.

А потом все кончилось. Будь я внизу, меня бы наверняка сбила с ног хлынувшая к Поттеру толпа, но я стоял на возвышении и мог позволить себе какое-то время ничего не делать.