Хогвартс до начала времен

- Мой отец много о чем мечтал, – неожиданно резко ответил Салазар и уже мягче продолжил: – Я лишь закончил то, что он начал. Он хотел вернуть себе имя и богатство, но в итоге потерял все, что имел. Мы все это вернули.

- Погодите, погодите, – вдруг проговорил Годрик, тоже поднимаясь с кресла. – Давайте взглянем на это с практической точки зрения. Правильно ли я понял, что теперь, когда у нас есть философский камень, нам больше не придется тратить собственные деньги на нужды школы? Не то, чтобы я жаловался, но все же наша семья не настолько богата…

- Ты прав, Годрик, – севшим от волнения голосом поддержала его Кандида. – Теперь у Хогвартса могут быть свои сбережения, да и у ребят после окончания школы будет, с чего начать, как встать на ноги.

- Особенно у маглорожденных, – согласилась Розита. Салазар подавил гримасу.

- Как бы то ни было, у философского камня есть еще одно свойство, которое я пока не проверил – по легендам он может не только превращать металл в золото, но и создать эликсир вечной жизни. – Салазар аккуратно взял камень в руки. – Возможно, к вечеру мы овладеем еще и этим чудом магии.

- Я пойду с тобой, – вызвалась Кандида. – Такое я хочу увидеть сама.

- А мы с Рози, пожалуй, отправимся к нашим подопечным, – вдруг сказал Годрик. Розита вызывающе поглядела на брата, но смолчала. Когда леди Когтевран и лорд Слизерин удалились, Годрик оглянулся на девушку. – Ты все это время помогала ему, да? – волшебница кивнула, и мужчина вздохнул. – Ты знаешь, я не против того, что вы стали так близки, но мне не нравится то, что ты принимаешь участие в его опытах. Однажды его эксперименты сведут его в могилу, и мне бы не хотелось, чтобы ты была рядом.

- Годрик, я не собираюсь умирать от отравления «ядовитыми парами», – передразнила брата Розита. – Со мной ничего не случится.

- Конечно, не случится… – неслышно шепнул Годрик, когда его сестра, гордо тряхнув волосами, пошла прочь. – Только мне от этого еще тревожнее…

- И все же, Салазар, как тебе удалось? – все еще потрясенным голосом спросила Кандида. Салазар улыбнулся и продолжил нарезать корень валерьяны.

- Мой отец вел записи своих экспериментов. На тему философского камня он собрал много различных материалов: то, какими свойствами должен обладать камень, его предполагаемые составы, свойства эликсира.

- И после его смерти этим занялся ты, – прошептала Кандида. Красноречивое молчание Салазара послужило достойным ответом, который, впрочем, волшебнице и не требовался. – Хорошо, допустим, состав философского камня ты знаешь. Но состав эликсира жизни? Камень ведь не простую воду в него превращает, верно?

- Точно я не уверен, но у меня есть вполне обоснованная идея… – пояснил Салазар, раздавив древоносный боб. – Философский камень полностью меняет свойства металлов – простые он превращает в драгоценные. Камень будто меняет их на противоположные. Если это так, то в напиток жизни он превращает…

- Напиток живой смерти? – восхищенно закончила Кандида, широкая улыбка коснулась ее уст. – Ты гений, Салазар!

- Скажи это Годрику, – попросил маг в ответ. Кандида засмеялась.

- Он знает это. Просто никогда не признается.

- Да уж, не в его духе признавать, что есть талантливые люди помимо него, – съязвил Салазар. – Хотя Годрик, безусловно, самый сильный из всех нас, – он помешал зелье чугунным черпаком и взглянул на подругу. – Пробуем?

Кандида лишь напряженно кивнула. Мужчина осторожно подцепил камень щипцами и медленно опустил его в зелье. Затаив дыхание, волшебники наблюдали за изменениями, и они не заставили себя ждать: темная поверхность зелья вдруг пошла волнами, словно закипая, потом побледнела, став почти прозрачной, и все стихло. Вместо напитка живой смерти в котле осталась немного золотистая жидкость, посверкивающая в редких лучах солнца. Схватив со стола ближайшую раскрытую книгу, Салазар судорожно перелистнул пару страниц, поглядел на котел и вздохнул. Кандида пристально глядела на него.

- Сходится, – наконец выдохнул Салазар. – И описание, и полученные свойства… Все сходится! Мы сделали это!

- Нет, – горячо возразила Кандида, выпуская друга из объятий. – Ты сделал. Сертериус гордился бы тобой.

Впервые за долгое время Салазар чувствовал, что женщина права.

Тем вечером во время трапезы за столом Основателей царило особое оживление. Никто из учеников не понимал причины такого настроя своих наставников, но наблюдать за повеселевшими волшебниками ребятам было легко: многие из них успели хорошо узнать Основателей и переживали за них, как за близких людей.