Хой! Опасный путь через туман

Жизнь группы в Германии была строго регламентирована. В означенное время к дому приезжал небольшой автобус, музыканты вместе с аппаратурой и инструментами в него загружались и ехали к месту выступления. Клубы в небольших городах были рассчитаны примерно на 400 человек. Если приходило 200 – это считалось прекрасным результатом. А было и такое – на сцене пять человек и в зале пять… Отсутствие афиш и вообще какой-либо рекламы давало о себе знать. А вот почему информация не распространялась – это вопрос к организаторам. В городах покрупнее играли на дискотеках – вот туда набивалось и по 800 человек, стояла хорошая аппаратура, дым, свет.

После концерта, уже ночью, приезжал тот же автобус и увозил группу на место проживания. Ехать приходилось порой довольно далеко, 200 километров и более. Спать ложились в четыре утра, а на следующий день все повторялось снова. С таким распорядком ни о каких кутежах, как на родине, не могло быть и речи. И еще: ведь это Германия! Семь часов вечера – и уже все закрыто, ставни на окнах опущены, на улицах ни души. Не дай бог какие-то громкие звуки, смех, крики – сразу приедет полиция. Магазины тоже на замке. Если уж слишком хотелось пивка в вечернее или ночное время, нужно было ехать на автозаправку. Несколько выходных группе все же дали. Это время музыканты проводили, как обычные туристы – магазины, прогулки по центру города, пару раз даже на шашлыки выезжали.

Германия Юре не сильно понравилась. Живая плоть от плоти Русской земли, в России он чувствовал себя гораздо увереннее. Да и воронежское «Жигулевское» пиво нравилось ему гораздо больше, чем любое немецкое. И липецкое пенное Хой наверняка любил – области-то соседние. Имеется и свидетель одного из концертов в Липецке, который помогал в его организации. Это Эдуард Беспяткин, в то время вокалист и автор текстов группы «Такси». Вот так он вспоминает общение с Юрой:

– Вообще, мы с Хоем дважды виделись. Первый раз я встретил его в коридоре компании Gala Records в Москве. Сам подошел к нему познакомиться, рассказал, что музыкой занимаюсь, что кассету на Gala привез, что «Сектор» люблю. Он обрадовался земляку, стал рассказывать, что компания все под себя гребет, жадничает. Вместо нормальных денег они дали Юре какой-то, кажется, «фольксваген» и небольшую сумму. Я уже не помню, за какой альбом. В общем, он был расстроен. И сказал мне: «На хер тебе весь этот шоу-бизнес? В нем одни мрази». А вторая встреча – это уже Липецк. То был концерт в клубе «Титаник». Помню, в ночь после выступления хозяйка кабака прирезала своего мужа-армянина, за что потом села – середина 90-х, чего ты хочешь. Мы тогда дали «Газу» барабаны, свои они почему-то не привезли. А после концерта хорошенько посидели все вместе. Хой, кстати, не пил. А вот я надрался вусмерть и стал звать «Сектор» играть вместе в футбол. Жаль, что они отказались. На прощание Юра хлопнул меня по плечу, сказав: «Эдик, водка – это хорошо. Все остальное – дрянь».

Юра Хой покоряет Rock Summer

Роман Богословский. Не успели музыканты «Газа» отойти от поездки в Германию, буквально через две недели их ждало новое путешествие – на сей раз в Таллин. Я уже писал об особой любви к «Сектору» в Прибалтике, но на сей раз она вышла на глобальный уровень: в Gala пришло приглашение для «Газа» на крупный европейский фестиваль Rock Summer. Борец за свободу Эстонии, организовавший первый фест в 1988 году на волне гласности, сам бывший музыкант, Юри Макаров, проводил шоу уже шестой год подряд. Вполне допускаю, что «Сектор» в Эстонии воспринимали как антикоммунистическую группу, и это явно шло им на пользу. Естественно, ничего анти– или прокоммунистического и даже просто политического Хой всерьез никогда не декларировал. Ну а то, что некоторые его стёб интерпретировали на свой лад – на вкус и цвет все флаги разные. Главное, что группу пригласили. И никому из зрителей не было дела до того, какие мысли ютились в головах организаторов.