Хохот Демиурга. Плаха и Веха

– Одни убытки, знаешь… Давай на «ты»? Вот ты, Плаха, последний, кому я продал книгу по прежней цене… Мне, знаешь ли, нет возможности тягаться с крупными издательствами, которые все, скажу тебе по секрету, принадлежат одному человеку. И ты знаком с этим человеком и будешь знаком ещё минимум дюжину лет, обещаю. Это он утверждает авторов, не прямо, разумеется, через советников. И авторов на самом деле гораздо меньше, чем ты полагаешь – всё, что сейчас на слуху, пишут пять-шесть человек, работающих в кремлёвском кабинете. Цензура покруче, чем при совках будет. И насколько качественно я бы не писал – мне не пробиться, потому что некуда. Приходится самому печатать, тратить деньги, а с продажами одни убытки – вот станцию свою проехал, а на «Выхино» опять плати! И почему так? Ничего до ума довести не могут. И высокую литературу они загубят! Что может сделать пара энтузиастов против правительственной машины?

– Я как-то не понимаю… Я вне политики…

– А зря, все мы в ней живём! Вне политики! – повторяет пренебрежительно. – На вот, держи.

Бородач протягивает книгу, открываю, на внутренней стороне обложки написано: «Плахе от Банане» – не много же бородач от себя добавил…

– Кстати, если понравится «Космос», там на последней странице моя электронка есть – можешь скинуть мне отзыв, как выйдет новый роман – купишь одним из первых.

– И о чём будет роман?

– О, это история о зомби, заполоняющих планету. И про героя, у которого есть шотган, но нет патронов, чтобы его зарядить. В книге много разговоров, мало действий, герой флегматичен, умрёт от чахотки, наверное… На самом деле это пародия на социум, который приводит к импотенции, ну, ты же понял, нет? Хе-хе!

– Приблизительно. Я вообще хотел спросить, как проходит процесс написания? Дело в том, что буквально сегодня тоже решил попробовать…

Банане вновь бегает по мне глазами, в это раз как-то ревностно. Что-то обдумывает и улыбается доброй, отеческой улыбкой:

– Ты водку пьёшь, Плаха?

– Пью. А это здесь причём?

– Я живу рядом – поможешь сумку донести, возьмём пузырь, устрою тебе мастер-класс с литературным чтением. Как тебе идейка?

– А что, неплохо. Во времени я не ограничен.

– Тогда вперёд!

Банане смотрит то на меня, то на сумку выжидающе. Понимаю, что только что сам добровольно записался в грузчики, перекидываю ремень через плечо и поднимаю поклажу, в которой, по ощущениям, килограммов тридцать.

– Тут недалеко, – подбадривает новый знакомый, – из метро на проспект выйдем, заскочим в магазин и сразу к мясмебели пойдём.

Несу сумку молча, тихо пыхтя себе под нос. Переполняет обидой на самого себя, так легко превратившегося в носильщика, и на Банане, так легко смирившегося с несправедливо распределившимися ролями. Обида какая-то детская, вслух бы я её ни за что не высказал…

***

После того, как я купил в супермаркете шведский Absolut, мы поднимаемся на третий этаж – к Банане в квартиру. Мясмебелью, которую он упоминал в метро, оказалась громадная, во весь дом вывеска «МИАССМЕБЕЛЬ», слева от которой и располагается его жилище.

Банане звонит в одну из квартир на лестничной площадке.

– Сейчас, сейчас всё будет… – тараторит он суетливо и робея, – сумку в прихожей можешь оставить, и сразу за мной на кухню. Там посидим, понял?

Банане решается позвонить ещё раз, но в последний момент как ошпаренный отнимает руку от звонка.

С интересом наблюдаю за переменами в нём. Понятно, что он боится того, кто нам сейчас откроет. Он часто оглядывается на меня, стыдливо заглядывает в глаза, надеясь найти в них отблески понимания. Я стою спокойно, сопереживать его страхам кажется глупым.

– Гриша, это ты? – женский голос за дверью.

– А ты кого-то ещё ждёшь? – спрашивает Банане каким-то неестественным голосом, по-прежнему оглядываясь на меня и стараясь улыбнуться: выходит натянуто и фальшиво, будто нарочно храбрится, чтобы мне что-то показать.

Дверь открывается. На пороге стоит полноватая женщина в домашнем халате. Почти квадратный скулистый подбородок, глубоко посаженные чёрные глазки, русые волнистые волосы ниспадают чуть ниже широких плеч.

– Гриш, ты что? Ой, – она запахивает халат туже, – а кто это с тобой?

– Это Плаха, – Банане рукой указывает на меня, – Плаха, это Ниночка. – представляет он даму.

– Плаха тоже писатель, мы с ним посидим немного на кухне, ладно?

– Посидите, – Ниночка, не таясь, изучает меня, – только без меня, я лучше полы домою.

Банане входит в прихожую, сбрасывает туфли (раздается запах кислого пота), кивает на дверь в конце коридора и растворяется за ней. Сбрасываю с плеча сумку, разуваюсь и следую за писателем.

На маленькой кухонке стол, представленная к нему угловая тахта, два табурета. Ещё кухонный шкаф, забитая грязной посудой раковина и холодильник, к которому на сувенирный магнит с пейзажем Крыма прикреплен счёт за квартиру на имя Григория Картошкина. Счёт с задолженностью за прошлый месяц…