Хокин

Нет, технически не мог. Но он должен что-то сделать. Аврора потратила свою магию на Хока, хотя могла убить Дрейгера. Что если это и предполагалось? Что если из-за его вмешательства ее похитили? Спасая ее, он бы тоже поступил неправильно. Сбил бы настройки будущего Дрейгера. Возможно. Он надеялся. Это было бы для Хока неплохо.

Распахнув призрачные крылья и накинув невидимый, щит Хокин сел на заднее сиденье неприметного бежевого Форд Эскорт Дрейгера, и, под визг какой-то хэви-металл группы, ехал по улицам одного из промышленных районов Портленда.

Дрейгер прихватил несколько дешевых бургеров, один из которых ел, а остальные лежали в сумке на соседнем сиденье, и от них в салоне воняло горелым маслом.

Наконец, Дрейгер подъехал к свалке, открыл ворота и припарковал машину возле одного грузового контейнера, что стоял в дальнем углу. Пульс Хокина участился от предвкушения, когда Дрейгер открыл скрипучие ворота и вошел внутрь. И там, в углу на грязном матрасе была Аврора. Ее длинные светлые волосы были спутаны и торчали в разные стороны. Она напоминала привязанное и забытое животное, и от этого вида, пробудившего ярость, Хок сжал кулаки.

Она была полураздета, лишь в трусиках и потрепанной футболке с принтом AC/DC, которую, вероятно, ей дал Дрейгер. Кожу Авроры покрывали синяки и пятна засохшей крови. В красных, от лопнувших капилляров, глазах блестел страх, а еще неповиновение. За столетия жизни Хок видел подобное множество раз, и у солдат, которых загнали в угол враги, но те решительно настроены, дать отпор; и у женщин, подвергшихся насилию.

В груди Хокина разрослось уважение, и он понял, что разрывается между тем, чтобы утешить Аврору и тем, чтобы встать рядом с ней в борьбе против Дрейгера.

— Надеюсь, ты проголодалась, — проговорил Дрейгер, приподняв сумку с едой.

— Да пошел ты, — прохрипела Аврора, и Хокин восхитился силой ее духа. — Я не стану снова играть с тобой в эту тошнотворную игру.

— Либо ты ешь, и я смогу понаблюдать, как тебя выворачивает от боли, либо я буду пинать тебя до тех пор, пока ты не начнешь харкать желчью. Выбирай. По мне так уж лучше чем-то блевать, чем желчью. Хотя, полагаю, ты выберешь второе.

У Хока самого заныл желудок. Как он мог забыть, что Дрейгеру нравилось наблюдать, как его жертву тошнит, пока он ее мучает?

«Ты знаешь как».

Да, знал. Как и большинство собратьев, Хокин умел отстраняться, отключать чувства в работе, запирать все дерьмо в виртуальный ящик, который редко открывается. Потому что открытие этого ящика могло сломить даже самых бессердечных воинов, разрушить их объективность и отстраненность, необходимые для выполнения заданий.

Аврора закрыла глаза и вздрогнула.

— Зачем ты это делаешь?

— Потому что должен, — ответил Дрейгер, устрашающе хриплым голосом. — Уверен, что во всем этом есть какая-то патология, какой-то травматический надлом, который я пережил в детстве и который напрочь лишил меня страха и боли.

Она открыла глаза. Из-за тусклого света круги под ее глазами от усталости казались даже еще темнее.

— Но это не значит, что ты должен такое вытворять.

— Неверно. — Дрейгер вздохнул, будто втягивал в себя запах страдания, ублюдок. — Представь, что тебе незачем жить. Представь депрессию, из которой тебе не выбраться. Я мертв внутри. Ничто не приносит мне счастья. Ничто не трогает за душу. Ничто, за исключением того, что я делаю с женщинами, подобными тебе. Понимание того, что избавляю землю от подонков, которые пользуются магией, дает мне повод жить. — Дрейгер бросил сумку с едой на пол и потянулся за скальпелем, который лежал на подносе с пыточными инструментами.　- Что ж, приступим.

Дерьмо. Хок должен его остановить, но как? Он не может просто появиться в воздухе и оглушить парня. Из всех правил Мемитимов, наносить вред своему праймори — огромнейший грех. Это преступление настолько вопиющее, что за него можно потерять свободу… или жизнь. Поэтому Хоку надо выманить Джейсона. Или напугать, чтобы он отсюда сбежал.

Хокин быстро перенесся на улицу в поисках подходящего предмета. Когда поднял ржавый лом, послышался крик, приглушенный металлическими стенами контейнера и вынуждающий Хока торопиться, но от него кровь застыла в жилах, а тело налилось яростью.

Представив, что Дрейгер сидит на пассажирском сиденье своей машины, Хокин ударил ломом в стекло с той стороны. Осколки взмыли в воздух, вот только не было никакого удовольствия, пока эти осколки не вонзятся в череп Дрейгера. Взвыла сигнализация, сопровождаемая звоном осыпающего стекла.