Хокин

— Прости, — прохрипела она, когда Хок аккуратно устроил её на диване. — Похоже, я использовала слишком много энергии на защитное заклинание вокруг дома. Через минутку я буду в порядке. — Аврора села, облокотилась на подлокотник и поджала ноги под себя. Она была очень бледной, глаза красными от лопнувших капилляров, но излучала внутреннюю силу, которую Хок ощущал электрическим зарядом по коже. — Ты серьёзно сказал, что ублюдка, мучившего меня и желающего убить ты защищаешь?

Подсластить пилюлю никак нельзя.

— Да. Таких мы называем праймори, и в мои обязанности входит сохранять его безопасность.

— Ладно, — ответила Аврора, гораздо спокойнее, чем бы повёл себя Хокин, будь на её месте. — Давай отойдём от причины, по которой ангел защищает серийного убийцу, и сфокусируемся на том, почему я не могу отправиться в полицию.

И это никак не подсластить. Всё, что у Хока было — горсть горьких пилюль. И он мог лишь предложить стакан воды, чтобы это запить.

— Ты не можешь отправиться в полицию, потому что я накосячил. — Он опустился в удивительно удобное кресло, которое ни с чем в этом доме не сочеталось. — На парковке я вмешался, и ты ударила зарядом меня, потенциально изменив судьбу Дрейгера.

Скептичное выражение её лица могло бы рассмешить, если бы сейчас они не разговаривали о психопате, который испробовал на ней свой набор мясника.

— Эм, поправь, если ошибаюсь, но разве это не подразумевает, что я бы его убила? Так в чём же дело с обращением в полицию? Или в его убийстве?

— Мы не знаем наверняка, убила бы ты его, — объяснил Хок. — Есть вероятность, что могла промахнуться. Или только ранила. — А ещё была вероятность, что Аттикус не прав и Дрейгер не совсем человек или же защищён заговорённым предметом или мистическим заклинанием. — Тебя всё равно могли похитить.

— Тогда почему ты меня спас?

Потому что, очевидно, Хокину лучше всего удавалось ошибаться.

— Хотел считать, что тебя не должны были похитить.

Аврора выпрямилась, а в её глазах вспыхнул огонёк, в точности, как у Сюзанны, когда та собиралась задать трёпку, и Хокин напрягся.

— То есть, если бы тебя не было на парковке, но ты бы знал, что он меня похищает, ты бы меня не спас?

— Мемитимы не могут вмешиваться в действия тех, за кем присматривают.

— Засранец! — Щёки Авроры заалели, а потрясающие глаза зажглись огнём гнева. — Ты бы просто наблюдал за тем, как он режет меня на лоскуты?

— Ну, я бы не стал за этим наблюдать…

— Убирайся! — Аврора, как в кино, схватила ярко-красную вазу со столика и запустила в Хокина. Он пригнулся и та, пролетев мимо уха, разбилась об стену. — Вон из моего дома!

По-видимому, Авроре требовалось время всё переварить. К несчастью, её нужно было защищать.

— Я никуда не уйду, пока ты снова не запустишь защитное заклинание.

Хокин тоже наложит защитное заклинание на дом, и надолго Аврору не оставит. Заклинания не его специальность и имели тенденцию быстро разрушаться.

Всё ещё со стиснутыми от гнева зубами, Аврора отвела взгляд, будто внезапно заинтересовалась кофейным столиком.　

— Я не могу.

— Почему?

— Потому что силы истощены, — проворчала она. — Их не хватит, чтобы свечу зажечь, что уж и говорить о защитном заклинании.

— Как ты восполняешь силы? — Видя её нерешительность, Хокин откинулся в кресле, надеясь выглядеть не столь угрожающим, как люди, с которыми он сталкивался в детстве. Он никогда не забудет, как незначительные жесты — улыбка, крошки пищи и просто немного сочувствия — помогало ему выжить. Быть бессильным плохо, но объяснять свою уязвимость ещё хуже.　 — Ладно. Я понимаю. Мне тоже нужно подзаряжаться.

Она посмотрела на него, насторожённость в её глазах чуть поубавилась.

— Да?

Хокин кивнул.　

— Да, очередное наследие отца. Некоторые из нас, например, моя сестра Сюзанна, не сталкивались с полным иссушением энергии. Но большинство переживают такое.

Аврора посмотрела на Хокина и больше не отводила взгляд.

— И как вы восполняете энергию?

— Сон или время. Или… — Он открыл рот, обнажив клыки. — Мы питаемся.

— Ох. — Она удивлённо округлила глаза, но затем они потемнели от страсти. — О.

Хокин уже знал, что Аврора особенная, учитывая, что она видела его призрачные крылья, а теперь её страстный стон обволакивал его медленно и сладко, словно тягучий мёд, и тело Хокина откликалось, просыпаясь от комы длиною в несколько столетий. Оттепель началась, когда он познал её прикосновение к крыльям, но сейчас всё усилилось. Хокин ощущал себя каким-то медлительным и в то же время чувствовал эйфорию, будто осушил бочку шампанского. Плохой знак. Десятки лет Хокин провёл, отучая себя от давления примитивных инстинктов… по крайней мере, от тех, где включали партнёрш. И самоудовлетворения Мемитимы должны избегать, но в последние десятилетия мастурбация превратилась во что-то вроде «не спросили — не рассказал», да и к тому же, Хокин никогда не следовал правилам.

Сейчас же тело, которое идеально натренировано и в ментальном, и в эмоциональном, и в физическом смысле, откликалось по всем фронтам.