Хоккей с мечом

Я сидел и смотрел на Фаину Жиску. Та призывно улыбалась со стены, выставив из укутывающих ее соболиных мехов алебастровые бедра и плечи.

До поезда была еще целая куча времени, и как его убить, я не представлял.

Рассеянно думал, как будет лучше – уехать, не попрощавшись с бывшим однокурсником, соседом и другом? Или все-таки посмотреть напоследок ему в глаза?

Выпал второй вариант.

Скрипнув дверью, Родя ввалился на заплетающихся ногах, насвистывая и спотыкаясь. Волосы набриолинены, брюки в полоску, малиновый пиджак с вензелем нашего Питбургского Императорского. Впрочем, слово «наш» в моем случае уже неуместно.

Повеяло приторным дымком – какой-нибудь «торчашки», или «дички», или куруманьского гашиша – я не успел научиться их различать.

При взгляде на Родю казалось, что вся прошедшая неделя – всё, что приключилось, – к нему никоим образом отношения не имеет. Он продолжал развлекаться, ни в чем себе не отказывал. Впрочем, в юридическом смысле к нему всё это и впрямь не относилось.

Выгнали-то меня.

– Чува-а-ак! – на лице Роди появилось мучительное, зубоврачебное выражение.

Видимо, не рассчитывал меня застать.

– Чувак… Ну что за уроды, а? Гребаные трупаки зашитые, мать их! Ну как ты, держишься?

Я пожал плечами. Мне хотелось заглянуть ему в глаза, но он в мою сторону не смотрел – принялся рыться в своей тумбочке, в грудах хлама, что-то напряженно искать.

– Дерьмовая история вышла, а? Я очень ценю, как ты держался! Ты настоящий, Кай, ты самый разнастоящий гребаный дружище! Не подвел меня под гребаное казнилово ректорское, а?

Разумеется, я его не подвел. С самого начала ректорского расследования было понятно, чья голова займет плаху. Моя.

Со стены на меня замахивался окровавленной секирой голый по пояс, в меховых штанах, гвардейский сотник Скоряга в исполнении артиста Христофора Бейля – герой вышедшей в прошлом году очередной части «Имперских Хроник» Лукисберга-младшего.

Мы с Родей часто спорили, чья синема лучше – старшего или младшего Лукисбергов.

Родя ратовал за младшего, ему главное было, чтоб «побольше махалова, мяса и титек».

Я смотрел на окровавленную секиру Бейля и думал: взять бы вот такую да пройтись по нашему универу, начав с Роди – и до самого ректората, не забыв навестить Процентщицу на Корюшковой! По смутным Родиным рассказам я догадывался, что гамибир он брал у нее. Тот самый гамибир, из-за которого было принято решение об отчислении меня с третьего курса Питбургского Императорского университета, с факультета журналистики…

Родя наконец нашел в своем хламе, что искал, – пухлый конверт. Принялся совать его мне. Мол, благодарность. От души. Ну, как бы символически. Хоть так – а, чувак?…

Чтобы ничего не говорить, я взял конверт.

Родя радостно осклабился:

– Кай, старина! – протянул для пожатия руку, чуть подрагивающую из-за остаточного действия «торчашки». – Друзья?!

Я встал, взял с кровати свой чемодан-левиафан. Подойдя к дверям, бросил конверт в урну. Толкнул скрипучую дверь.

Остаток времени до поезда решил скоротать в привокзальном кафе.

* * *

В поезде развлекался чтением «Питбургского вестника» и столичного «Инфернопольского Упокойца».

Прогрессивного литературного альманаха «Ладийское душемерцание», который более пристал студенту (бывшему студенту, мысленно поправился я), в вокзальном киоске не оказалось – очередной тираж в который раз пустила под нож некрократическая цензура.

«Вестник» поражал стилем изложения хроникеров: «…Испокон веку, видно, выпала долюшка хлебосольной матушке-Корюли нести на румяном челе самоцветный венец культурной ладийской столицы, сиятельного Оливуса пиитического мастерства да премудрых философических словес…»

«Упокоец» в голос кричал заголовками:

После банкета участников Некрономического Съезда приходилось откачивать электричеством. Вся правда о том, как отдыхают «слуги народа»!

Принц и осьминожка: итхинское династическое бракосочетание на высшем уровне!

Куда плывет наша Ладия? Спор ведущих умов Е.И.В. Академии Наук!

Вся правда о нихилистах! Репортаж из сердца тьмы!

Запутанное авторство: сюжет «Кровососущих мертвецов» Никодиму Моголю подарил Бомбардин?!

Очередной всплеск хедбольного массакра?! Грядет отборочный матч Лиги Чемпионов: «Каян-Булатовские Яркони» – славоярский «Мортинджин»