Хоккейный волшебник

— Замечательно. Сезон начнёшь в молодёжке. А там Сибирь два. Фурор с заброшенными шайбами на город, произвести сумел. Видео гуляет по всем социальным сетям. Просмотров за сутки до двадцати тысяч! С ума можно сойти! Звезда взошла, но надо постоянно работать. Сам всё понимаешь. За год можно цену себе поднять до серьёзных высот. Что думаешь? Сибирь? Или кого из высшей лиги приглядим?

— Демид, даже не думай — Сибирь, — заговорил Сергей. — В вышку из КХЛ всегда можешь попасть, а вот наоборот не у всех получается.

— Сибирь. Решение верное, — Евгений задумчиво отхлебнул глоток из стакана. — Если понадобится помощь от нас, приходи, поможем. Без всяких денег. По-дружески.

— Спасибо, я не ожидал таких развитий, таких событий…

Все улыбнулись.

— Лиха беда начало. Завтра в два часа дня тренировка молодёжки на «Сибири». Не опаздывай. Я тоже приеду. Тренеры команды будут тебя просматривать.

Демид пришёл в общежитие в непонятном состоянии. Вроде и радоваться надо — просмотр в команде родного города, играющей в Континентальной хоккейной лиге, а настроения для радости нет. Комендантша строит козни. И чем не понравился? Где и что не так сделал?

— Переживаешь?

Демид чуть со стула не свалился. Дверь закрыта на замок, никто в комнату не входил.

— Да, ты не пужайся! — рассмеялся старичок в картузе и цветной рубахе в горошек, подпоясанной обыкновенной верёвкой. — Никанор тебе привет передаёт.

— Никанор? — удивился Демид.

— Так его ты из огня спас. Или у тебя ещё Никаноры знакомые есть?

— Нет, больше нет.

— Вот и добре. Меня зови Словохотом. Я хранитель очага этой общажки. Не повезло мне с домом. Но я не ропщу, не подумай, чаво. И туточки люди есть хорошие. Ты вот, например. Давненько не было историй, чтобы человек домового из огня спасал. Так что если к нам с добром, то и мы платим добром.

— Так он отблагодарил уже меня. Кстати, поужинаешь со мной?

Домовой довольно закряхтел.

— Отчего не отужинать? С хорошим человеком завсегда приятно.

— Что бы вы отведали, дедушка Словохот?

— Блинчиков с творогом, со сметаной, — закатил мечтательно глаза домовой. — Кваску резкого.

— Нюра! Слышала заказ гостя? Подтверждаю. Сделай, уважаемая. Мне тоже блинчиков со сметаной и стакан кефира.

На глазах изумлённого Словохота на столе расстелилась скатерть, и выросли тарелки с блинами.

— Вона какой подарок сделал Никанор! — домовой посмотрел на Демида с прищуром. — Не простой ты человек, Демид, ой, не простой! Помяни моё слово, избранный ты. Вопрос только для чего? Не думал и не гадал, что доживу до такого. В моём доме — избранный! Это честь, Демид. А за хлеб-соль огромное благодарение от меня.

Когда собеседники насытились, вытерли подбородки от жира и сметаны, Словохот ослабил пояс на животе, и заговорил:

— Козни против тебя строит комендантша. Видел я, как она какие-то пакетики в твоей комнате рассовывала. Показать?

Домовой из-под матраса вытащил небольшой, размером со спичечный коробок, свёрток. Протянул Демиду, но в руки отдавать не стал.

— Сейчас разверну, посмотришь. Руками не прикасайся, чтобы отпечатков не оставить. Мои они не определят, а вот комендантша пальчики оставила. Наркотики, поди? Глянь.

— Я в наркотиках не разбираюсь, — пожал плечами Демид.

Словохот послюнявил палец, ткнул в белый порошок и попробовал на язык.

— Она, отрава. Подставить тебя хочет. Давай я их все, что натыкала комендантша, заберу.

Он успел пробежаться по местам, где лежали свёртки. Настойчивый стук в дверь и Словохот с Демидом переглянулись.

— Пришли ужо. Прощевай. Встретимся ещё.

Домовой испарился. Вот только что стоял напротив, а уже его и нет. Стук повторился более настойчиво.

Демид щёлкнул замком, и дверь резко открылась. В комнату ворвались бойцы ОМОНа, заломили руки Демиду, уложили лицом в пол. Высокий мужчина в сером костюме присел рядом.

— Рассказывай, — устало, но жёстко спросил он.

— Что рассказывать?

— Всё по порядку. Где у кого берёшь наркотики, кому сбываешь, кто поставляет тебе палёную водку? И где прячешь оружие?

— Какое ещё оружие?

— Сотрудничать не желаем, значит. Лейтенант! Давай понятых. Найдём оружие, наркотики, плохо будет. С тюрьмы если выйдешь, то долго не проживёшь. Кровью харкать будешь и сдохнешь под забором. Но ты оттуда не выйдешь. Понятые! Сейчас при вас пройдёт обыск в комнате гражданина Расщепина Демида Николаевича. Начинай, лейтенант!

Демид посмотрел на понятых и встретился взглядом с комендантшей. Она мстительно улыбнулась. Вахтёрша, которая всегда и во всём поддерживала свою начальницу, с ненавистью смотрела в его сторону.

— Пистолет! — раздался голос одного из полицейских у окна.

— Вот, видите, Демид Николаевич! Хранение огнестрельного оружия — статья! Мы его ещё проверим по своей базе. Если, вдруг, подтвердится, что этот пистолетик фигурировал в каком-либо деле, то не завидую я вам, не завидую.

Демид смотрел снизу вверх на сытое, довольное, гладковыбритое лицо со словно застывшей на лице улыбкой, и думал, кому надо так его подставлять? Кому он внезначай перешёл дорогу, что даже пистолет подкинули…

— Товарищ капитан, тут это…

— Что лейтенант?

— Пистолет игрушечный.