Холдинг. Первая любовь

Роман не мог уже спокойно есть. Он обдумывал план, как бы скорее прикоснуться к девушке и попробовать ее губы. И чем дольше он разворачивал события в своих фантазиях, тем его кровь начинала разгоняться быстрее, а организм уже начинал бить тревогу. И на своих инстинктах, как зверь, он внезапно поднялся, технично обогнул столик и приблизился к Мире. Он наклонился к ее уху так, что она видела его левую сторону: щеку, часть шеи и плечо, а его огромная ладошка с длинными пальцами расположилась перед Мирой на столе, другая рука находилась за ней на спинке мягкого диванчика, но ее не касалась. Роману можно было поаплодировать за выдержку. Мужчина, у которого не было женщины уже очень много лет, на великое свое удивление и инстинктивный порыв отведать свой трофей, сказал тихо ей на ухо, вдыхая запах волос и получая хотя бы небольшую часть личного пространства этой манящей дивы:

– Мира, составь мне компанию, я давно не танцевал медленные танцы. Я вообще их не танцевал, в принципе, из-за роста.

Затем он подумал и выругался про себя: “Почему танцевать? Ох уж, этот Купидон, что же со мной делает, какие танцы, блин?”

Мира не смогла ничего быстро обдумать из-за такой близости, она не ожидала, что он так вот возьмет и стол практически перепрыгнет. Поэтому свои мысли выпалила вслух:

– Оу, видимо, перегнула с фрикадельками, прости. И, не могу не сказать: у тебя прекрасная шея, так и хочется прикоснуться, – Роман невольно еще больше вытянул шею и гордо заискрился.

– Но, видишь ли, с танцами мы немного подождем, мне будет неудобно держать голову. Я это еще вчера поняла, когда тебя обнять за подарок не смогла нормально. Извини, правда, будет неудобно моей голове, тут шпили нужны или лучше платформу сантиметров на двадцать.

Роман снова рассмеялся от того, что снова эта девушка его отбрила, но сделала это очень невинно. Мира не поняла, чем конкретно его рассмешила, но приняла слишком сосредоточенный и серьезный вид и смотрела на него широко раскрытыми глазами.

– Польщен. “Шейных” комплиментов получать не приходилось еще, да, и про рост я даже не думал никогда. Моя супруга бывшая твоего роста, наверное, она тоже не испытывала комфорт от таких позиций, – каким-то супернизким, нежным голосом протянул как серенаду Роман, а про себя подумал: “Вот мне бы мозг этой красотки в свои двадцать. Настолько проста и пряма. И так легко может отстоять собственные интересы! Интересно, а поцеловать ты меня не хотела вчера случайно? Проверю-ка”.

Он взял ее за подбородок и нежно прикоснулся губами к ее губам. Она не сделала никаких движений, просто замерла от неожиданности. Мира не понимала, что ей делать в этом случае. Роман вроде ей нравится, но в то же время он ее отталкивает чем-то. Она не могла понять, отвечать ему взаимным поцелуем или нет. Да, его шея соблазнительна, его рука дотронулась до ее подбородка так нежно, что Мира от неожиданности опустила нижнюю челюсть и приоткрыла губы. А Роман воспользовался моментом очень технично и плавно проник в ее рот. Его язык был мягким и теплым. Мира ощущала только его кончик. В этом поцелуе нет любви, он больше напоминает аккуратную, неуверенную разведку для добычи сведений о противнике, местности и погоде. И, да, Мира готова к такому повороту, она видит его второй раз всего. Поэтому она быстро откинулась назад и тихо сказала:

– Роман, я не могу… на публике… Я тебя совсем не знаю. Извини.

Роман на секунду смутился, но быстро попросил прощения за такой скачок чувств. И решил практиковать выдачу собственных мыслей вслух, как это делает Мира:

– Мира, я сам не понял, видимо, это от того, что у меня давно никого не было. Я даже не смотрел ни на кого. Но вдруг появилась ты, такая легкая и удивительная, что я просто очень захотел тебя поцеловать.

“Ну, вот, опять это жалостливое лицо. Не смогу я с тобой ничего общего иметь, Роман. Как друг – не больше, да, и как друг ты сам не сможешь”, – заметила Мира, но нужно было этот неловкий момент как-то сгладить:

– Роман, раз уж мы о чувствах заговорили, так неожиданно и сразу во второй день знакомства, давай обсудим. Займи, пожалуйста, свое место, – она мягко, но в то же время по-наполеоновски указала на противоположную сторону, подождала, пока он пересядет напротив нее, и продолжила:

– Пойми: я не могу что-то начать, если человека не чувствую, и уж, тем более, не знаю. Мне нужно время, чтобы к нему привыкнуть и понять: смогу ли с ним быть. Я – однолюбка. Если люблю, то только одного, но, если чувствую взаимность и уважение. Если вижу, что мне что-то не нравится или меня начинают обижать – я моментально отворачиваюсь. Открываться вообще, наверно, только под старость лет научусь, – она искренне улыбнулась.