Холера в России. Воспоминания очевидца

Такой контингент больных с самою неполною (атипичною) и различною картиною у каждого порознь подал повод к несогласиям между врачами. Одни, знакомые с холерою из прежних эпидемий, не находили ни у кого из больных той полной группы явлений, которую они привыкли встречать в одной из стадий азиатской холеры. Другие находили у одного несколько выдающийся характер обыкновенного катарального гастрита, обострившегося под влиянием путевых лишений и безрассудных популярных лечений на судах. Третьи думали во встреченных формах найти эфемерные заболевания, какие часто появляются в конце больших эпидемий, не придавая им особого значения в смысле занесения болезни и ее заразительности; хотя с другой стороны, сколько мне казалось, все присутствовавшие одинаково избегали слишком тесного сближения с наличными больными. После двухчасовых дебатов мне поручено было составить протокол о найденном нами. Я высчитал все особенно выдающиеся формы и указал на неполноту, беспорядочность и непоследовательность в появлении и развитии отдельных припадков у каждого. Далее я обратил внимание на то, что весь рейс из Константинополя в Одессу длится от 18 часов до полутора суток и что при таком коротком рейсе судно, не будучи большим и не имея пассажиров более четырех десятков, все-таки пришло под желтым флагом и сдало четырех пассажиров больными. А у последних, при самых незначительных желудочных или кишечных расстройствах, мгновенно наступала не соответствующая силе припадков чрезмерная слабость с быстрым охлаждением тела и исчезновением пульса. Хотя цианоз замечен был только на одном больном и составлял как бы исключение, как равно не на всех больных наблюдались прочие характерные признаки, – и то большею частью отдельно, не представляя явной связи и соответственности с прочими. Я тем не менее заключил, что вся совокупность признаков, усматриваемая на всей группе больных, совершенно соответствует картине азиатской холеры, тем более вкрадчивой и опасной как для жизни заболевших, так и в отношении эпидемического развития, чем более атипичны и непоследовательны в своем развитии и силе ее характеристические признаки и чем более неожиданно наступает и быстро увеличивается плохо объяснимая силою припадков слабость.

Не помня дословно, могу поручиться, что в таком смысле был составлен протокол о первых холерных, попавших из Константинополя в одесский карантин, где двое из них вскоре умерли, а остальные двое выздоровели.

Одесский карантин устроен на восточной стороне и вне города, в упраздненной крепости, расположенной на крутом морском берегу. Он обширен и состоит из трех отделений: практического, пассажирского и чумного, имеет свое управление и батальон гвардионов, или карантинную стражу, учрежденную еще в 1818 г. для предохранения Империи от моровой язвы, т. е. чумы. В 1829 г., когда была занесена чума из Константинополя, этот карантин действовал с полною строгостью. В то время город был оцеплен с 13 мая по 25 января. Из 283 заболевших чумою умерло 219 (из 52 тыс. жителей). В 1830 г. в Одессе свирепствовала холера, похитившая 731 жертву из 1260 заболевших. И в то время уже понимали, что карантинные меры при холере бесполезны. Напротив, в чумной эпидемии 1837 г. карантин оказал большую пользу. Оцепление города тогда продолжалось с октября по февраль, и если из 37 тыс. жителей умерло всего 108 человек и эпидемия не распространилась дальше, то, конечно, этим мы немало обязаны карантину. Последний раз холера была в Одессе в 1848 г. и продолжалась три месяца, унеся 1861 жертву из 5755 заболевших (на 96 тыс. жителей).