Холивар. Квест "Проклятый город".

   Барон ушел, а мы все еще сидели и прикидывали, как нам с наименьшими потерями выпутаться из создавшейся ситуации. Время близилось к полуночи, народ еще не возвратился в теплые трактиры, корчмы, таверны и публичные дома, поэтому в общей зале было сравнительно пусто. Наконец мы определились с общей политикой партии. Людей и сани обратно поведет Матуш. Он мужик серьезный, да и охотник не из последних. Мы же поедем на нескольких санях: Семен, я, Сергунька, Санек. Мы с Семеном на своих, а пацаны, на бароновых санях, да еще каждый поведет одни сани за собой. Что в них, нас не касается, наше дело довезти и довести эту группу до Вольного Поселения, где практически основались Темные и всякая, бежавшая от Светлых, шушера. Город на нейтральной полосе, но стекается туда всякая шваль: как разумные, так и не совсем разумные существа. Дальше нас отпускают домой, и мы едем туда, где нас будут ждать купцы с купленными товарами. Матуш, в это время собирает охотников, и подготавливает проводку караванов. Ну а дальше - все как обычно.

   Завершившиеся дела и пересохшее от разговоров горло, требовали пива. Раскрутив Толстяка на хорошее пиво, мы с презрением отставили кувшин с хреновым в сторону. Моментально возле нас нарисовался колоритный беззубый дедок-сказитель, из тех, кто за еду да ночлег несут всякую пургу в угоду невзыскательным слушателям. Вопросительно посмотрев на нас и на кувшин, он сделал легкое движение в сторону пива. Семен поднял руку, дедок замер:

   - Ты возьмешь кувшин и заткнешься. Еще твой бред сегодня выслушивать...

   Старик с готовностью кивнул и явно довольный вцепился в ручку. Однако тут уже вступился возмущенный Толстяк

   - Нет уж! Если вы у меня тот кувшин нахаляву выпили, то этот то точно мой. А я, может, послушать желаю.

   Его поддержал немногочисленный народ. Решив не спорить, мы ограничились только тем, что отогнали старика от нашего столика. Не расставаясь с посудой, тот устроился поближе к очагу. Толстяк, в подтверждение своих слов, кинул ему тарелку с гороховой кашей и мослом, на котором было немного мяса. Несмотря на явную беззубость, старик весьма ловко сошкребал остатки мяса, пока недовольные возгласы публики, не напомнили ему, что пора бы отрабатывать халявное угощение:

   - Давно это было... деды рассказывали, что от своих дедов слышали, а те от своих...

   Старый пень не торопясь, раскурил трубочку (еще один извращенец), искусственно нагнетая обстановку. Наконец он хлебанул пива, с чувством прочистил обе ноздри и пробежался взглядом по замершим слушателям. Уставившись на него слегка осоловелым взглядом, лупали глазами пара купцов. Шустрый трактирный мальчишка с открытым ртом, для вида шваркая шваброй, слушал сказителя. Два наших лба, Санька с Сергунькой, выражением лица не шибко отличались от него. Мы с Семеном, негромко обговаривали сделанное нам предложение и не могли найти возможности отказаться от выполнения обещания. Несколько крестьян да ремесленников тоже навострили уши, прислушиваясь к вруну. Тот еще раз внимательно окинул взглядом вокруг, видимо прикидывая, что можно будет содрать за рассказ и с кого. По вдохновленному, морщинистому лицу мелькнула беззубая улыбка; видимо, решил он, сегодня не придется спать голодным, вон, даже пива налили. Глубоко вздохнув, он продолжил рассказ: