Холмы Фэйри: Дэстини

Очень понравилась, да ты, урод, даже моего лица не видел. Я приготовилась укусить его за руку, но чуть не задохнулась от ужаса, когда мужчина сильнее зажал рот, а нож вдруг положил на стол и задергал ткань платья, поднимая на мне подол. К моей щеке прижались щетинистое лицо, горячее и мокрое от пота.

При звуке расстегивающейся молнии Гебби зарыдала, Эмма резко подняла голову, а попугай взлетел.

— Дэс, бегии! — закричал Кортес и, бешено махая крыльями, вцепился насильнику когтями в голову.

Мне било крупная дрожь. Ударив локтем насильника, замахавшего руками на попугая, я завизжала изо всех сил и потянулась за ножом.

— Козел! Козел! Козел!

Нож удобно лег в ладонь, успокаивая холодной рукояткой. Я резко развернулась, готовая защищаться изо всех сил. И обнаружила упавшего на колени мужчину средних лет, коротко стриженного, в темно-сером мятом костюме, надетом на белую футболку, с неприятным грубым лицом. Сейчас оно было одутловатым, с бессмысленно выпученными глазами.

— Бе! — сказал мужчина. — Бе! Бе!

Виражами над ним летавший попугай перестал махать крыльями и чуть не свалился на него сверху, только в последнюю минуту, спикировав к моему плечу, немного промахнувшись, доползая когтями по многострадальному платью.

— Бе! — еще раз сообщил несостоявшийся насильник, поднимая на меня исцарапанную в кровь физиономию.

— Уббери флер, Дэс, — рявкнул Кортик, заглядывая в мое ошарашенное лицо, — немедленно убери флер, пока не накрыло всех.

— Я не знаю как, — стуча зубами, ответила я.

— Кольцо сними!

Трясущимися руками, почти сдирая кожу с пальца, я резко дернула кольцо, и оно покатилось, кружа серым ободком по полу. Дышать сразу стало легче, жар, обжигающий мои щеки, спал.

— Ты фэйри? — неверяще спросила Гебби под непрекращающееся беканье-меканье мужчины.

— Да какая она фэйри?! — запрыгал на моем плече попугай. — Всю магию кольца грохнула. Теперь всем нам кранты. Но главное — ты жива, Дэс! Ты жива!

И он прижался к моей щеке клювом, обнял за шею крыльями. Щипанное, колкое птичье тельце тряслось от волнения. Я невольно укрыла его ладонью.

— Кольцо у меня было волшебное. Его передал на время тот, кому я помогаю, девочки, — призналась я, с трудом добредая до стула и буквально падая на него, но не забывая придерживать тулящегося ко мне попугая. — Кажется, я на этого грабителя потратила всю магию волшебного артефакта.

— И молодец! — отрубила Эмма, нервно отряхиваясь от несуществующих крошек, убирала-то я всегда идеально. — Бог с ним с кольцом, этот урод над тобой чуть не надругался на наших глазах. У него и до магического воздействия скорее всего с головой беда была, поверь мне, до насилия при других, это еще додуматься надо. Уж мы бы с Гебби после такого на полу лежать не остались, вслед за твоим попугаем полетели бы башку ему клевать. Поэтому предлагаю козла сдать.

— Куда? — прошелестела Гебби, в это время пытающаяся сесть на стул и уже второй раз промахивающаяся. Решив не рисковать, она облокотилась на стол и так застыла.

— Не на ферму же, — моя рыжая подруга быстро собрала свою сумку, затем передала Гебби ее пакет. — В полицию с таким чудом нельзя, что-нибудь да заподозрят. Поэтому мы сдадим животное в больницу для спятивших. Приведем его, все из себя сердобольные, расскажем, как обнаружили этого предельно больного урода хм… в парке. Он на нас напал, пытался забодать, забекать, изнасиловать и, может быть, убить. Засунь, Тинни, ему нож в карман. Да он с ножом! Опасных сумасшедших надолго закрывают.

Схватив за локоть мужчину, которому вдруг стукнуло поискать на столе траву, елозя по нему носом, Эмма, сосредоточенно пыхтя, с силой выпрямила его и поволокла на выход. Ее рыжий хвост воинственно качался за спиной.

— Быстрее решай вопрос с фэйри, — крикнула она от двери, выпихивая на улицу потерянную Гебби, а потом нападавшего, — и поставь сюда тревожную кнопку! Бизнес всегда опасен, у папы в офисе их целых четыре, кнопки я имею в виду. Гебби, не тормози! Тинни, позвони вечером!

— Фэйри очень, очень сильно недооценивают людей, — сообщил мне Кортик, задумчиво глядя вслед мисс Клаус.

— Если бы лже-Йовиль пришел, когда тут была Эмма, она бы у него и вторую голову отобрала, хоть настоящую, хоть иллюзорную, не разбиралась бы под горячую руку,

— согласилась я с попугаем по поводу высокой оценки решительности своей подруги, — и настоящего Йовиля бы построила. Это я — ни рыба, ни мясо.

— Вот вроде не дурочка ты, а наивная бываешь, как вчера из реки, — завздыхал попугай. — Если я восхищаюсь человеческими характерами, это не значит, что самый слабый высший сид не сомнет самого сильного человека как бумагу. Давай лучше думать, что делать будем.

Я поднялась и грустно поплелась за метелкой. Когда убираюсь, я успокаиваюсь и мыслю сосредоточенней. По дороге подобрала и покрутила в пальцах ставшее серым тонкое колечко. Спасибо, спасительный кружок, жаль, исчезла твоя великолепная белизна.

— Йовиль будет в ярости? — осторожно спросила я меланхолично покачивающегося на мне попугая.