Холод

Грабители уже успели раздолбить монтировкой кассу и выгрести из нее деньги, а теперь выносили свои мешки на улицу, толкаясь в дверном проеме, обдавая сидящего на полу Филю негромким матом и волной холода из открывающейся то и дело двери. Батарейки в их игрушечных автоматах к этому времени уже, очевидно, сели, поэтому они подсвечивали себе путь телефонами.

– Поднимаемся, – толкнул Филю демон. – Там еще несколько пар унтов осталось. Давай, шевелись, а то будешь как летчик Мересьев.

Демон захихикал и пропел дурным голосом:

– Гангрена, гангрена! Ему отрежут ноги!

Перебравшись к окну, Филя не без труда стянул одеревеневшие кеды и сунул правую ногу в узкий раструб унтов. Нога застряла, Филя запрыгал на левой, потерял равновесие и свалился на пол. Один из двух только что снова вошедших налетчиков обернулся, посветил в его сторону телефоном, но другой тут же толкнул приятеля в плечо.

– Забей. Пусть бомжара слегонца приоденется.

– «Бомжара», – глумливо повторил демон, как только за грабителями опять захлопнулась дверь.

– Не могу натянуть, – выдавил Филя. – Узкие очень.

– Они женские, идиот. Пощупай, там бисером спереди все расшито.

– А какие из них мужские?

– Где бисера нет. Совсем отупел от холода?

Пока Филя возился с унтами, демон пристально смотрел в окно, словно ждал кого-то. Пес поднялся с того места, куда его положили при входе, и, постукивая когтями по полу, подошел к Филиппову. Тот чувствовал, как собака дышит ему на открытый участок кожи сзади на шее. От этого ему было немного щекотно и странно. За всю его жизнь никто еще ни разу так горячо на него не дышал. При выдохе пес едва слышно поскуливал, переходя временами практически на ультразвук. По спине у Фили бежали мурашки, он продолжал натягивать чужие унты, которые все никак не хотели натягиваться, а демон неподвижно стоял у окна, сливаясь в темноте со всем остальным в комнате. Если бы Филя не знал наверняка, что он там стоит, ему запросто могло показаться, будто в разграбленном магазинчике, кроме него и сильно пораненной собаки, никого нет.

– Скажи мне, ты сейчас счастлив? – негромко спросил демон. – Вот именно в эту минуту?

– Сейчас? – переспросил Филя. – Думаю, да.

– Ну и дурак. Человеку не обязательно быть счастливым. Счастье – непродуктивное состояние. Все самое важное в своей жизни люди совершают, когда они абсолютно несчастны. Война, муки творчества, боль потерь – что в этом от счастья? Однако только в такие моменты человек способен на невозможное. В этом секрет величия.

– Так это ты про людей говоришь, – усмехнулся Филя.

– Ну да.

– А ты в курсе, что не все люди – люди? Некоторые только кажутся.

Демон негромко засмеялся.

– Это ты себя имеешь в виду?.. Успел, кстати, там обуться?

– Да.

– Хорошо. Потому что твое время вышло.

Демон отпрянул от окна и совершенно растворился в темноте. В следующее мгновение снаружи на лестнице послышался топот, громкие голоса – дверь в магазин распахнулась, и с улицы ввалилось несколько человек. Все они были одеты в пуховики, унты и лохматые шапки. Все громко кричали, двое размахивали бейсбольными битами.

– Порву гадов!

– Сбежали уже!

– Нет, вот здесь остался один!

Слепящий луч фонаря паровозным прожектором уперся в беспомощно сидящего на полу Филю, тот зажмурился и зачем-то поднял руки над головой. Пес ощетинился и зарычал.

– Мочи его!

Один из вооруженных битами сделал пару шагов вперед, занося свое оружие над Филиной головой, но пес рванулся к нему. Вцепившись клыками в нападавшего, он повалил его навзничь и бросился к следующему. Тот неуклюже отмахнулся битой, задев по касательной пса, и отпрыгнул в сторону. Остальные попятились.

Отчаянно озираясь в пляшущих отсветах фонарей, Филя увидел груду брошенных грабителями собачьих шуб. Рванувшись к ним прямо на четвереньках, он выхватил из кармана зажигалку, чиркнул ею и замахал огоньком над меховой кучей.

– Запалю! – срываясь на визг, прокричал он. – Сожгу всё! Отошли на фиг!

Мужики в пуховиках озадаченно замерли, и этих секунд Филе хватило на то, чтобы вскочить на ноги и устремиться к двери. Пес рванулся за ним.

Снаружи они кубарем скатились по лестнице, перелетели через тротуар и сугроб, а затем выскочили на проезжую часть. Машин было уже значительно меньше. Стремительным полярным оленем бежал Филя по ночному замерзшему городу и думал о счастье. В голове у него подпрыгивали радостные и бессвязные обрывки о том, как хорошо, что он снова сумел убежать и насколько не прав его демон, говоря, что человеку необязательно быть счастливым.