Холод его дыхания (СИ)

Хрипло, с шипением от того насколько сильно она сжимает его внутри себя. Его пальцы стискивают тонкие бедра, и он начинает двигаться, яростными ударами, вынуждая ее кричать от боли. Ярость туманит разум, толкает на крайности, он видит узкие дрожащие от рыданий плечи, судорожные попытки избежать захвата и намеренно медленно изменяет угол вывернутой руки, почти до хруста, до нового жалостливого вопля, уткнувшейся в простыни девушки. Наслаждение обступает всполохами, смешивается с ее отчаянным криком и ненужными для него словами извинений. Она хочет этого от их отношений, она получит от него сполна. Малолетняя сука, не способная понять его прекрасного отношения к ней. Он, Макс Дамазо, успешный бизнесмен, потомок древней фамилии, единственный наследник финансовой империи спутался с ни кому неизвестной нищей сироткой. Проявил участие, попытался добиться взаимности, но разве она в состояние понять насколько ей повезло привлечь его внимание? Он выбирал женщин, он указывал им место в своей жизни и они были неизменно довольны этими отношениями. Возможно, он был слишком кротким, показался Ясмин бесхребетным, позволил зайти слишком далеко в своем неуважение к нему и его семье. Но ее глаза сияли, и их свет не потух даже после того, как он позволил себе немного больше, чем обычная затрещина. Он не хотел гасить ее свет, но в Ясмин огонь полыхал, обещая сжечь его. Макс почти швырнул девушку на дно душевой кабинки, зашел сам и включил воду. Тщательно вымылся и только после этого посмотрел вниз, на непривычно сжавшуюся девушку у своих ног. Старые правила новой игры.

- Мое слово для тебя равняется приказу, Ясмин, встань.

Золотистая макушка склоняется ниже, своевольное передергивание плечиками и он бьет, коротко и весьма болезненно.

- Встань.

- Ублюдок.

Макс снова бьет, несколько раз, стараясь не задеть лицо. Девушка медленно поднимается, в глазах дрожат злые слезы бессилия, но никакой покорности во взгляде.

- Я был слишком добрым, ты не заслуживаешь этого.

- Накажи меня.

Слишком вызывающе для бедной сиротки и Макс снова бьет, без жалости, четко, размеренно. Выходит в гардеробную за ремнем, возвращается и, скрутив Ясмин руки за спиной, за волосы подтаскивает к трубе, затягивая узел.

- Ты весьма умело вскрываешь замки, поэтому без присмотра я тебя оставить не могу. Желаю спокойной ночи, потому что утром ты будешь ползать за мной на коленях и просить прощения.

- У тебя, в самом деле, встает только после дури и рукоприкладства, или это ты просто растягиваешь наслаждение?