Холод и яд

– Вот же прицепились к Артемону. Ну сейчас ничего не найдут и отпустят. Будут нас шерстить и по району допрашивать.

Логически, всё должно было случиться именно так, но интуиция твердила обратное.

– Нас не будут. Нам по семнадцать, – сцепив зубы, выдохнула Варя. – Ему-то восемнадцать исполнилось! Ровно неделя как… Сейчас возьмут и посадят его!

– Ты не можешь этого знать, – хмуро парировал Фил.

«Зато чувствую!» – Варя плотнее укуталась в пиджак Артёма, снова пряча лицо в руках. От этого почему-то становилось легче. Как в детстве: если ты чего-то не видишь, значит, оно тебя тоже. И сейчас так хотелось крепко-крепко зажмуриться, прячась в темноте от неприятностей, свалившихся натурально как снег на голову.

– Они точно знали, кто им нужен. Давайте не будем строить из себя идиотов, – озвучил Виктор то, что не мог сказать никто. – Они его не отпустят.

Варя оторвала ладони от лица и до боли закусила губу; Фил ёмко и резко назвал Виктора дебилом – от бессилия. «Блин, посмотреть бы, что там с Тёмой делают…» – идея назойливо кружила в голове, как комар ночью у уха. Варю потряхивало в лихорадке, и она нервно кусала губу и выворачивала докрасна кожу на руках, чтобы не разреветься. А реветь очень хотелось. От страха.

Телефон в кармане дважды вжикнул. Варя схватила его и подрагивающими пальцами ввела пароль.

      Тёмка, 13:33

      Мне конец.

– Ч-чёрт… – судорожно выдохнула Варя.

Когда Артём писал так коротко, с точкой, да ещё и не в «ВКонтакте», это означало, что дело действительно плохо. По инерции Варя открыла второе сообщение, от мамы. Она напомнила, что Варе нужно заказать в приёмной директора две справки об обучении, чтобы поехать на региональный этап олимпиады. «Господи, мамочка, как ты вовремя!» – её всю трясло мелкой дрожью, пока опускала телефон в карман, а пиджак оставляла на спинке стула.

– Ты куда? – Фил осторожно коснулся кончиков её пальцев.

Варю дёрнуло – по телу как будто разряд прошёлся. И трясучка усилилась. Сжимая дрожащие пальцы в кулаки, Варя откашлялась и коротко отрезала:

– К директору. Справку. Заказать. В приёмную то есть.

Ноги подкашивались, пока она шла до приёмной. Балетки на мягкой подошве, казалось, оглушающе грохотали, а каждая фигура – учитель, уборщица или ученик, вышедший в туалет, – заставляла вздрагивать и прижиматься к стене. Создавалось ощущение, что всё в школе – каждый листик, каждая пылинка, каждый человек – знает её намерение.

– Ну я же не могу не узнать, что с моим лучшим другом, да? – вполголоса рассудила Варя и осторожно распахнула лёгкую дверь.

Сердце замерло, а в голове закрутились тысячи вариантов, как узнать больше об Артёме, если секретарь окажется на месте. К счастью, её не было. Варя беззвучно прикрыла дверь и неловко замерла на пороге. Дрожали уже не пальцы – дрожала она вся. И сердце грохотало в ушах. Варя, терзая губы, замерла у стены подле запертой директорской двери. Между косяком и дверью золотом сияла узенькая щель, сквозь которую можно было подглядывать. Варя затаила дыхание, вслушиваясь в приглушённые мужские голоса. Спина периодически покрывалась мурашками, и Варя оборачивалась, ожидая увидеть кого-то на пороге. «Я буду очень глупо выглядеть…» – покачала головой.

На пол с глухим стуком упала серёжка, у которой давно надо было поменять застёжку, но до «Золотой Руси» или ломбарда никто из Ветровых добраться не мог. Варя присела. Боковым зрением уловила достаточно широкую замочную скважину, гораздо более удобную для подглядывания, нежели дверная щель. Повертев серёжку между пальцев, Варя уверенно уронила её на пол второй раз и прильнула к замку. Девочка, сидящая на корточках в поисках серёжки, явно будет выглядеть менее нелепо, чем просто так подглядывающая в замочную скважину.

Видимость была не очень хорошая: мешались пушистые от дорогой туши ресницы. Варя, проморгавшись, пальцами подкрутила их, чтобы не загораживали обзор. В глаза бросился красный маникюр на пальцах директрисы, стоящей напротив Светлакова сбоку. А прямо напротив Вари, у директорского стола, стоял Иванов, угрожающе теснящий Артёма. Тёма был сам не свой, бледный до того, что рыжие веснушки показались кровавыми пятнами, растерянно перебирающий пальцами жёсткую ткань рюкзака. Варя видела его таким всего лишь дважды: накануне судебного разбирательства по разводу родителей и после перелома ноги в преддверии межшкольных соревнований по волейболу. Рука сжалась в кулак и ногти впились в кожу до боли: очень хотелось помочь другу.

Но она не могла ничего.

– Вы понимаете, что это ЧП городского масштаба? – гулкий голос директора отдавал властностью. – Мне бы не хотелось огласки. Статус нашего учебного заведения ощутимо упадёт, если общественность узнает, что у нас на уроках арестовали ученика. Притом, попрошу заметить, одного из лучших учеников. Не медалиста и стобалльника, конечно, но активиста и главу самоуправления.

– Не арестовали, – спокойно поправил Светлаков. – Не арестовали, а задержали по подозрению в распространении наркотиков.