Холод Малиогонта

- Будь паинькой, Сашок, - чья-то рука сжала его бицепс. Вздрогнув, Александр повернул голову и увидел Димку Губина.

- Дмитрий? - он попытался встать. - Что со мной стряслось? Где мы? В больнице?

- Тшшш... - Губин прижал к губам палец.

- О! Наш пациент приходит в себя! - из-за ширмы вынырнул огромного роста мужчина в белой шапочке и в халате. - Как самочувствие? Сердечко с кишочками не бо-бо?

- Все хорошо, только... - Александр вопросительно глянул на Дмитрия. - Я не совсем понимаю, почему я здесь?

- Не волнуйтесь, - голос доктора звучал елейно. - Все, что от вас требуется, это чуточку терпения. К сожалению, наркозом мы не пользуемся, а наша анестезия несколько своеобразна, но на вкус и цвет попутчиков нет, так, кажется, говорится? - он громко рассмеялся.

- Все пройдет быстро, Сашок, - Дмитрий продолжал держать его за руку. Совершенно неожиданно Александр обнаружил что полностью раздет, а кушетка, на которой он лежит, и не кушетка даже, а самый настоящий хирургический стол.

- Какой наркоз? О чем вы говорите? - он вновь попытался освободиться, но хватка приятеля оказалась жесткой. - Что вам от меня нужно?

Глаза Дмитрия блеснули желтым огнем. Только сейчас следователь рассмотрел, что зрачки у него не круглые, а по-кошачьи - щелочками.

- Все в порядке, док, - изменившимся голосом произнес лжеприятель. Александр Евгеньевич готов к операции.

- К какой операции? Ничего я не готов! - предчувствие недоброго переросло в уверенность. Александр рванулся.

- Прыткое создание! - сильной рукой доктор прижал пациента к столу. В воздухе сверкнул скальпель. - А всего-то и нужно, что чуточку терпения! Если вы не будете дергаться, я пережму вам сонную артерию, и все пройдет значительно легче.

- Нет!..

- На нет и суда нет. Вам же, чертям, добра желаешь - жалеешь, не трогаешь. Так хоть бы одна душа спасибо сказала! Нет, они, стервецы, в номера ломятся, любопытство проявляют...

Лезвие с хрустом вошло в грудь Александра. Боли он не ощутил, но брызнувшая кровь заставила забиться в чужих руках. Сталь продолжала кромсать тело, вспарывая сосуды и жилы, дробя ломкую кость.

- Да держите же крепче! Что он, как юла!..

Совет доктора запоздал. Извернувшись, Александр ударил Губина пяткой, освободившейся рукой вырвал из груди скальпель и мазнул окровавленным лезвием по перекошенному лицу хирурга. Случилось ужасное. Щеки доктора поплыли багровым тестом, подбородок и нос съежились, утонув в безобразном месиве, гноем хлынувшим через рану. По-волчьи взвыв, хирург отшатнулся от стола. Не теряя времени, Александр спрыгнул на белый линолеум и заметался в поисках выхода. По пути сшиб поднимающегося с пола Губина. Правда, теперь было уже совершенно очевидно, что это никакой не Губин. Костлявое существо размахивало неестественно длинными конечностями, желтая плоскость лица оказалась лишенной и глаз, и рта. Паучьи пальцы ринулись к ноге беглеца, но Александр успел отскочить к ширме. Там же сама собой отыскалась и дверь.

- Хватайте же его!..

Но он уже, вышибив дверь плечом, выбегал на улицу...

Город нежился в объятиях ночи. Задавая работу завтрашним дворникам, снежное крошево густо осыпалось на тротуары. Не чуя под собой ног, Александр мчался к своему дому. К счастью или к несчастью, прохожие не попадались, и о дикарском виде можно было не тревожиться. Куда больше его беспокоила рана в груди. В кривом незнакомом переулке, зачерпнув пригоршню снега, он, как мог, попытался стереть кровавые разводы. Дело продвигалось медленно, и он перепачкал уже целый сугроб, когда кто-то тихо позвал его по имени. Сжав кулаки, следователь обернулся. Ступая легко, как ангел, почти не оставляя следов, к нему приближалась обнаженная Регина. Чудо, изваянное из мрамора, девушка, заставляющая задерживать дыхание. Она двигалась уверенно и грациозно, чуть покачивая точеными плечиками. Маленькие упругие груди почти не колыхались, кожа отсвечивала странной голубизной. Пораженный, Александр застыл на месте, забыв вытряхнуть из ладони потемневший от сукровицы снег.

- Регина, ты?..

Она улыбнулась ему. Спокойно и доброжелательно.

- Как ты здесь очутилась?

- Случай, - она махнула кистью. Плавно, словно в танцевальном па. - И вполне объяснимый. Я живу неподалеку.

- Вот как? Я и не знал, - глупо пробормотал Александр.

- Может, зайдешь?

- Зайти? Прямо вот так? - только сейчас он в полной мере осознал, что одежды на нем нет. Стыдливо прикрывшись, залепетал: - Видишь ли, кое-что случилось, и я...

- Пойдем, - ледяными пальцами Регина взяла его за руку, повела за собой.

Уже через каких-нибудь десять минут с полотенцем вокруг бедер Александр управлялся на кухне с чайником. Его еще трясло от холода. Рана на груди была заклеена пластырем, а Регина отправилась в спальню поискать что-нибудь из одежды.

- Саша! Я...

Должно быть, так кричат подстреленные журавли. Опрокинув закипающий чайник, Александр бросился в комнату.

Она стояла в дверях, держа потертый на локтях пиджак, с болезненным изумлением прислушивалась к чему-то, что, возможно, происходило внутри нее.

- Что с тобой, Регина?

- Я... Мне плохо. Только я не понимаю...