Холод Малиогонта

- То, что волнует вас, уважаемый Александр Евгеньевич, далеко не всегда согласуется с нашим волнением, - отчеканил лже-Челентано. - Вам сообщили то, что следовало сообщить. Не проявляйте излишнего любопытства. А если сомнения в нашем всесилии еще не рассеялись, вас с удовольствием навестят повторно. И не удержусь, чтобы не перефразировать вышесказанное: то, что доставляет удовольствие нам, далеко не всегда радует наших клиентов.

- Но я...

- Все, разговор окончен! - лже-Челентано взмахнул рукой, и Александр вновь испытал стремительное головокружение. Лица, столы и окна - все рванулось куда-то в сторону, пыльным осенним вихрем влилось в стену и исчезло. Перед глазами восстановилось привычное: серые, отшлифованные за долгие десятилетия ступени, короткий пасмурный коридорчик.

Пошатнувшись, Александр уцепился за перила. Сбоку суетливо подскочил Дмитрий.

- Я же сразу сообразил, что с тобой не все ладно. А ну-ка присядь! Сейчас спроворим чаек, поищем каких-нибудь таблеток...

13

Ключ в скважину вошел не сразу, заставив его попыхтеть и помучиться. Оказавшись в прихожей, он зажег свет и чертыхнулся. Его шляпа и плащ почему-то валялись на полу. Водрузив их на вешалку, Александр заглянул в ванную и ополоснул руки. Присутствовала как холодная, так и горячая вода. Поддавшись искушению, он присел на край ванны и, отрегулировав температуру, подставил ладони под струю. Точно так же он поступал в далеком детстве, когда родители собирали его в школу. Уступая сладкой неге, он грелся под низвергающимся потоком, впадая в состояние коллапса. Вставать, идти куда-то казалось нелепым и никчемным. Бурление воды завораживало мозг, тепло подымалось от согреваемых ладоней к плечам и выше, достигая лопаток, искристо покалывая позвоночник. Родителей подобные забавы отчего-то всегда раздражали. Почти насильно ему всовывали в руки мыло и зубную щетку, выговаривали, указывая на часы и собственную готовность к предстоящим будням. Да, так оно и было когда-то... Уронив голову на грудь, Александр погружался в давно забытое дремотное состояние. Возможно, после сегодняшней встряски он, как ни в чем другом, нуждался в подобной процедуре.

- Ага!.. Мы-то думаем, он здесь пи-пи, ка-ка, а этот романтик ручонки греет!

Вздрогнув, Александр очнулся. В ванную заглядывал верзила лет двадцати пяти с широченными плечами и лбом, легко прикрываемым двумя сдвинутыми пальцами.

- Тащи его сюда!

Значит, как минимум, двое... Додумать Александр не успел. Верзила сгреб его мощной дланью и поволок к выходу. Весовые категории были столь неравными, что от мысли воспротивиться Александр немедленно отказался.

Увы, их оказалось несколько больше, чем он ожидал. В комнате, на диване и в кресле расположилось еще трое. Журнальный столик заменил подставку для ног, книги и журналы были разбросаны по полу. Да и не только книги. Должно быть, от скуки эти парни основательно прошлись по его вещам. Прибирать же за собой их, вероятно, никто и никогда не приучал. На полу, среди окурков и плевков, поблескивали осколки кухонного фарфора. Судя по запаху и следам на ковре, они успели попробовать кофе, да и перекусить, видимо, нашли чем. Удивительно, до чего легко и быстро люди осваивают новые места. Вчера еще пышная тайга, сегодня - леспромхоз и трубы, завтра - редкостная помойка. Тот же феномен наблюдался и здесь.

- Эй, ребятки! Что за бардак вы тут устроили!

- Нишкни, малыш! - верзила тряхнул следователя так, что у "малыша" лязгнули зубы. Один из сидящих на диване - кучерявый, похожий на цыгана, подал верзиле знак. Александра грубо подтолкнули вперед.

- Не буду испытывать твое терпение. Обрадую сразу: мы привезли тебе привет от Мамонта.

- Спасибо, - процедил следователь. - Что дальше?

- А дальше ты оценишь этот привет по достоинству, - кучерявый достал нож. - Должно быть, Мамонт в большой обиде на тебя. Потому как услуга, о которой он нас просил, несколько специфическая...

В руке говорящего щелкнула зажигалка. Медлительными кругами он повел лезвием над голубоватым язычком пламени. Заметив напряженный взгляд Александра, пояснил.

- Ничего страшного. Это не кастрация. Всего-навсего маленькая отметина на твоих плечиках. Как видишь, инфекции мы не занесем.

Парень, держащий следователя за ворот, громко заржал.

- Что еще за отметина?

- Одна-единственная буковка, - кучерявый улыбнулся, показав прокуренные зубы. - Та самая, с которой начинается расчудесное слово "мама". Таково, малыш, пожелание хозяина.

- Он хочет, чтобы ты не забывал его, - вставил сосед кучерявого, детина в кепи велосипедиста и радужных очках. - С этой буквы начинается не только "мама", но и его имя. Надеюсь, это ты сообразил?

Александр сообразил. Как сообразил и кое-что другое. Бедная квартира пострадает еще больше и пострадает по той простой причине, что он не позволит им прикоснуться к себе.

- По-моему, вы в курсе, что я работал на Лесника.

- Нас это не касается, малыш. Работал, не работал, чего уж теперь... Лесника нет, и мир его праху. Теперь хозяином Мамонт, и мы выполняем его указания.