Холод Малиогонта

Сквозь гомонящую толпу хозяйственно протолкался полицейский — еще совсем молодой парень богатырского роста и с небольшим шрамом над верхней губой. Он действовал оперативно и без суеты. Убедившись, что Виктор в порядке, тут же стал выяснять приметы уехавшей машины. О результатах сразу сообщил в центр, воспользовавшись миниатюрной рацией. Ему что-то быстро отвечали… А потом случилось неожиданное. Полицейский заметил кольцо на мизинце потерпевшего. Гримаса на мгновение исказила молодое лицо, но только на одно-единственное мгновение. Разрешающе кивнув Виктору, он пробормотал:

— Никаких вопросов, приятель. Иди и будь осторожен.

Виктор стал протискиваться через людскую толчею. Замечательно! Значит, полиция была в курсе. Кольцо на мизинце — опознавательный знак, и содействие отдела профилактики их скорее всего устраивает. Это было еще одним подтверждающим моментом. Аура мистического сгущалась на глазах. Масштабы эксперимента начинали по-настоящему удивлять Виктора. Как ни крути, город — это более миллиона жителей и тысячи полицейских! Странно, что никто из доноров до сих пор не проболтался. Иначе об опытах ОПП давно бы трубила вся пресса. Или, может, об этом уже все знают? И этот шпингалет, настойчиво дергающий его за рукав, и девицы, забавным образом вытягивающие шеи, пытаясь рассмотреть, что же там все-таки случилось?..

Он посторонился, пропуская старичка с палочкой, упрямо проталкивающегося к месту события. Беззубый рот его безостановочно двигался, как будто старикашка что-то пережевывал, глаза были алчно устремлены вперед. Виктор прибавил шагу. Долгое время он жил отшельником, общаясь лишь с Майклом и еще парой-тройкой людей. Могло получиться и так, что он умудрился пропустить новость мимо ушей, хотя… Виктор вспомнил слова Рупперта, касающиеся секретности эксперимента. Подобные фразы встречались и в подписанном им контракте. Наверное, пятьдесят тысяч приемлемая цена за молчание. Полицию же навряд ли посвящали в подробности. Возможно, ей подарили удобоваримую легенду, вынуждающую не препятствовать задержанным донорам, а по возможности и всячески им содействовать.

Виктор мысленно воспроизвел гримасу молодого полицейского. Что она означала? Отвращение или своеобразное сострадание?..

Оглядевшись, он увидел зазывающую вывеску питейного заведения. Мозг еще буксовал на стадии раздумья, а ноги уже несли его к распахнутым дверям. Посещать различного рода публичные места, в том числе библиотеки, кинотеатры, выставки и бары, ему тоже настоятельно не рекомендовалось, но лояльности и послушания они могли требовать от кого угодно, но только не от Виктора. И снова он ощутил в груди знакомый трепет, уже второй раз за сегодняшний вечер. Подобного он не испытывал давненько — с тех самых пор, как, освободившись из плена, попал сначала в Австрию, затем в Нидерланды, а потом уже и сюда…