Холод Малиогонта

— И все же, как обыкновенный листок мог убить человека?

Чолхан моргнул. Стальной пугающий блеск в его глазах угас. Более того, — администратор снова ему улыбнулся. Доброжелательно, по-человечески.

— Видите ли, этот листок — не совсем обычный. Кое-кто предварительно над ним поработал.

— Этот листок — письмо?

— Можно сказать и так, — Чолхан усмехнулся. — Своего рода — смертное послание, приговор, который жертва прочитывает незадолго до своего последнего мига.

— Значит, убитый видел что-то, чего не видел ни я, ни мои коллеги?

— В общем да… Особенно, если судить по результату. Хотя все-таки письмом это можно назвать с некоторой натяжкой. — Чолхан прищелкнул пальцами, словно подыскивая подходящее слово. — Скорее, это подобие энергетического тубуса, свертка микропространства, способная уничтожать любое дышащее создание. Действует, как вы, вероятно, поняли, избирательно.

— И эту штуку придумал Панкратило?

— Почему же… Она выдумана давно. А Панкратило…

В дверь осторожно постучали. Александр напряженно обернулся. На пороге номера стоял смущенный Громбальд.

— Ваша светлость, — забормотал он, — ей богу, пустяковый вопрос… Не стал бы даже обращаться, но, как говорится, вас махен, когда такая прелюдия…

— Короче!

— Дело касается квазихирурга Марро. Того самого, что разъярил ассамблею. Он до сих пор в изгнании, но только что сообщил о непоколебимом согласии склонить голову. Просится на Занзибар, хотя ни к кому из вышестоящих лично обратиться не посмел. С магистром пятого круга разговаривал крайне почтительно. Кроме того, он упомянул о некоторых неприятностях с пассажирами.

— Какими еще пассажирами?

— Дело в том, что господин Версебер явно перестарался. Посыл оказался столь силен, что вместе с Марро в никуда был услан целый поезд.

— И вы узнали об этом только сейчас?

— Было столько дел!..

— Ладно… Где сейчас поезд?

— Это надо… Все карты у Приакарта. Он у нас главный геодезист. Но если интересуетесь, сейчас спрошу, — Громбальд закрыл глаза и быстро зашевелил губами. — Ищут-с… Ага, кажется, нашли. Мерси, господин Приакарт!

Прямо из воздуха Громбальд извлек широкую берестяную карту, опасливо покосившись на Александра, со скрипом развернул.

— Седьмая дыра подпространства Манипулы.

— Это та, что окружена линейностями Разеиды?

Громбальд сосредоточенно зашевелил бровями.

— Скорее всего, где-то сбоку, — загадочно сообщил он. Заглянув в карту, добавил: — И по-моему, тамошняя линейность обитаема.

— Скверно, — обронил Чолхан.

— Сквернее и быть не может! — лицо Громбальда осветилось восторженной печалью. — Потому, надо понимать, они и запросились обратно. Там ведь не только Марро. Версебер всех смутьянов разом выслал. Кого на астероиды, кого еще дальше. Тоже, конечно, не сахар. Потому как холодно и дыхание надо задерживать. По методу Бутейко…

— Хорошо, займемся этим прямо сейчас. — Чолхан задумчиво изучал карту. — И боюсь, придется воспользоваться помощью коллег. Версебера надо пригласить. Он их туда услал, пусть и возвращает.

— Да уж, рука у него тяжелая.

— Вот и организуй прибытие. Извинись, передай мое нижайшее почтение и объясни суть дела.

— А как же?.. — глаза Зиновия стрельнули в сторону следователя.

— С гостем мы в основном переговорили, — Чолхан сожалеюще развел руками. — Да, да, Александр Евгеньевич! Прошу извинить. В самое ближайшее время обещаю навестить вас… А теперь — домой, в кроватку! День выдался нелегкий, вон и глаза у вас слипаются…

Александр хотел было возразить, но вместо этого неожиданно зевнул. А в следующую секунду вдруг разглядел, как из пола, из стен и из потолка выплывают полупрозрачные фигуры. Многие из них восседали в троноподобных креслах, кое-кто лежал на царственных ложах. Во всяком случае мебели в кабинете заметно прибавилось, да и кабинета, как такового, уже не существовало. Помещение превратилось в огромный зал, формами напоминающий чашу. Этакое подобие Колизея, где вместо кресел красовались роскошные кровати с балдахинами. Видимо, здесь они и проводили свой съезд!