Холод Малиогонта

Расположившись на низеньких табуретах в центре зала, они с удовольствием наблюдали, как Джу разыгрывает на тарелке кулинарную баталию. Блюдо, которое заказал ей Генри, называлось «Гибель Испанской Армады». Голубого оттенка пюре тонким слоем покрывало фарфор, и «плывущие» по этому морю парусные, величиной с наперсток суда покорно ожидали своей печальной участи. Только у Джу все происходило не так. Сначала она пожалела испанцев и решила подарить им победу, но позже со вздохом рассудила, что если кому-то и позволено побеждать на морских просторах, то это, конечно, несокрушимым американцам. Таким вот образом и появился среди древних морковных дредноутов стройный эсминец с американской символикой, с вафельной опалубкой и кремовыми башнями.

— Извините, что надоедаю, но мне бы хотелось все-таки коротко переговорить…

— Мы едим, — буркнул, не оборачиваясь, Генри.

— Конечно, ради бога, — журналист Джек Барнер передвинул от соседнего столика детский табурет и присел рядом. — Если позволите, я присяду. Надеюсь, не помешаю?

— Вероятнее всего, помешаете.

Джек Барнер обворожительно улыбнулся. Всем троим сразу. Так просто отступаться от своих намерений он не привык. Линда обеспокоенно взглянула на мужчин и наклонилась к Джу.

— Поменьше играй и побольше ешь.

— Я ем, — откликнулась Джу, болтая ногами.

— Нет, ты играешь. И потом, откуда взялся этот кораблик? С папиной тарелки? Но в те времена таких кораблей еще не строили.

— А у меня построили, — тряхнув черными кудряшками, Джу с торжеством посмотрела на мать. — Он будет один против всех. И против англичан тоже.

Джек Барнер добродушно улыбнулся.

— Вот он, ура-патриотизм молодых американцев. Наше отечество всегда было и будет сильнее всех… Мистер Больсен, может быть, вы все-таки передумаете насчет интервью? Это займет минимум времени…

— Нет.

Генри ответил раздраженно, почти зло. Даже Джу, оторвавшись от своей флотилии, бросила на отца удивленный взгляд. Барнер как ни в чем не бывало сменил тему.

— В этих детских кафе настоящие мастера-кулинары. И даже не кулинары, а ювелиры. Чего стоит одно только сходство с прототипами! Я как-то раз проверял ради интереса: копии действительно недалеки от оригиналов. Чего не скажешь о начинке… Честно говоря, сколько ни пробовал эти игрушки, так и не сумел понять, из чего они сделаны.

— Это вегетарианское кафе, — мягко улыбнулась Линда. — Все, что вы видите, самые обыкновенные овощи: картофель, лук, морковь…

— Мне уже говорили об этом, — Барнер оживленно повернулся к ней, — да только я не поверил. Такой уж у меня характер — подвергать все сомнению. А может быть, я законченный мясоед. Во всяком случае, морковные самолеты напоминают мне говядину, а НЛО из свеклы — свиные отбивные. Неужели я настолько ошибаюсь?

— Но вы сами упомянули об искусстве здешних кулинаров.

— Да, но не до такой же степени! К примеру, объясните мне, из чего сделаны эти паруса?

— Возможно, из лепестков ромашки? — предположила Линда.

— Да из капусты же, мам! Разве ты не видишь? — Джу укоризненно покачала головой. Подцепив палочками один из парусников, отправила в рот и с хрустом разжевала. — Ну, конечно, из капусты!.. А эсминец я лучше не буду есть.

— А ты не думаешь, что он может оказаться самым вкусным? — Барнер сострил хитрую гримасу.

— Нет, не думаю! — Джу сморщила личико, передразнивая журналиста.

— Джу, не гримасничай!

— Но он же первый начал!

— Верно, первый… — Барнер рассеянно постучал пальцами по столу. Как вы считаете, мистер Больсен, не ошибка ли — детям давать подобные угощения?

— А чего вы опасаетесь? Раннего цинизма? — Генри отодвинул свою тарелку и потянулся за салфеткой. — Зря. Вот увидите, они подрастут и сами во всем разберутся.

— Может, да, а может, нет.

— Это еще почему?

— Да потому что иногда разбираться бывает чересчур поздно.

— Разбираться никогда не поздно. Даже в вашем возрасте, Барнер.

— Звучит утешающе, спасибо.

— Не за что.

— Секундочку! Мистер Больсен, вы ведь фаталист, правда? Я делаю такой вывод из ваших же суждений.

— Не теряйте зря времени, Барнер. С меня интервью хватит.

— Вы слишком обидчивы. Не вините прессу излишне строго.

— Излишне строго? — Генри издал смешок. — Не будь вас так много, я бы каждого постарался привлечь к суду.