Холод. Неотвратимая гибель. Ледяная бесконечность. Студёное дыхание

– Но, мама, десять дней оплачиваемых выходных в любом случае лучше семи! – Майк аккуратно вернул коснувшийся было болезненной темы разговор в прежнее русло. – Отдохнешь, выспишься вволю, пригласим соседей на барбекю, я специально приберег на подобный случай абонемент на один семейный пикник в парке развлечений!

– Десять лучше семи, – согласилась Хилари. – Если не учитывать, что двести лет назад рождественские каникулы вообще длились две недели. Вот когда люди действительно отдыхали!

– Двести лет назад не было Холода, – риторически изрёк Майк. – Если верить учебникам по истории, тогда вообще всё было по-другому. Хотя лично я считаю, что во всём есть свои плюсы. Вот, например, тогда на Рождество было невероятно холодно, намного ниже нуля, везде лежал снег, люди замерзали заживо, если случайно засыпали в парке на лавочке после рюмки-другой виски. А у нас есть Реактор, и всегда тепло.

– Ничего себе тепло! – всплеснула руками Хилари, округляя глаза. – Два градуса! Если ночью всё-таки грянет нуль, то это будет исторический минимум! Такое последний раз было двадцать лет назад! – От волнения она забыла, что ещё вчера в подобном же разговоре называла в связи с обещанным синоптиками похолоданием вдвое меньшую цифру. – И чем там только эти полярники занимаются, на Реакторе-то?! До ледяного коллапса страну довести решили в честь Рождества или они уже начали пропускать эту самую рюмку-другую?! Куда правительство смотрит?!

– Вот в апреле заступлю на вахту и сам всё выясню, – улыбнулся Майк, подбирая лежащий на трюмо конверт со штемпелем Агентства по подбору кадров.

– Тебе дали назначение! – радостно охнула Хилари. – Сынок! Поздравляю! Это превосходно! Мы должны это отпраздновать! – Она потащила его на кухню. – Наконец-то ты добился своего!

Мать усадила его за стол и принялась извлекать из холодильника нехитрую снедь, не переставая восторгаться радостным известием.

– Фергюссоны и Джексоны позеленеют от зависти! – вещала она, сноровисто нарезая ветчину для сэндвичей. – А старая Пауэлс просто лопнет от злости, мерзкая карга! Мой сын стал уважаемым человеком, в отличие от её оболтусов, не поднявшихся выше рядовых копов! – В её руках появилась небольшая початая бутылка виски: – Майк, сынок, доставай стаканы, по двадцать грамм за это сам господь бог велел!

Хилари разложила по тарелкам свежеприготовленные сэндвичи, поставила в микроволновую печь вчерашнюю пиццу и быстро плеснула в стаканы немного виски.

– За тебя, Майк! – провозгласила она, торжественно расправляя плечи. – За моего сына, Майка Батлера, отважного полярника! И пусть твой мерзкий папаша подавится, когда увидит твое фото на всех информационных сайтах! Теперь наша жизнь пойдет по-другому!

Она залпом осушила стакан и побежала к микроволновой печи, звенящей сигналом завершенной программы разогрева. Майк ласково посмотрел ей вслед и улыбнулся. Конечно, рано делить непойманную индейку, но в общем-то она права. Самое трудное позади. Его взяли в Полярное Бюро. Целый год он непрерывно подавал прошения, сдавал профессиональные тесты, проходил медицинские комиссии, снова подавал прошения и снова сдавал тесты. Каких только причин ему не называли в качестве отказа! И что чернокожим американцам эволюционно противопоказано работать в условиях запредельного Холода, где температура в самые теплые времена не поднимается выше минус сорока градусов. И что с его ростом в шесть футов два дюйма будут постоянные проблемы с изготовлением арктического снаряжения. И что его мускулистое тело весом в сто восемьдесят фунтов имеет слишком большую парусность, и потому подогрев термокомбинезона не будет справляться с обогревом. И что… Да много что ещё. Но он не сдавался и в конце концов добился своего. Ведь что бы там ни говорили в Агентстве по подбору персонала, а избытка в добровольцах Полярное Бюро не испытывало. Платят там, конечно, очень хорошо. Но и условия труда – не приведи господь! Сколько народу возвращается с полярных вахт с обморожениями или ампутациями, а то и вовсе в гробу – обитающее в Холоде зверьё кровожадно и смертельно опасно, сражения с этими тварями порой идут не на жизнь, а на смерть. Работа там не для слабаков, это Майку было хорошо известно, рассказы старика Джеймса он помнил в мельчайших деталях.

– Это верно, мама, – согласился с Хилари Майк. – Теперь у нас все будет хорошо. За неделю до начала вахты я получу первый аванс, и мы переедем из этой утлой каморки в просторную квартиру в центре Нью-Вашингтона. Ты уже можешь понемногу подыскивать нам новые апартаменты.

– Действительно?! – Мать торопливо поставила на стол разогретую пиццу и затрясла руками, видимо, тарелка оказалась слишком горячей. – О мой бог! Не может быть! Неужели сбылась моя мечта сорокалетней давности?! Я с двенадцати лет мечтала уехать из этих трущоб куда-нибудь в центр столицы! Но, подожди, сынок, когда тебе выходить на новую работу? Ты что-то говорил про апрель? А до тех пор тебе разрешили остаться в Гуманитарной миссии? Нам надо чем-то платить за жилье всё это время!