Холод. Неотвратимая гибель. Ледяная бесконечность. Студёное дыхание

– Спектакль с переполненным беженцами бункером был просто великолепен, сэр! – ответил Майк. – Этот безмозглый дикарь принял всё за чистую монету. У него не возникло никаких сомнений, потому что в Полярном Бюро он видел практически то же самое.

– Вот о Полярном Бюро мы бы и хотели побеседовать с вами, Майк, – Коэн указал ему на свободное кресло и занял место рядом с премьер-министром Чарльзом Шекельсоном.

– Я готов ответить на любые вопросы, господа! – с достоинством заявил Майк, усаживаясь.

Премьер-министр «Эдема», мистер Шекельсон, отец обворожительной Лив, лично пожелал присутствовать на заседании. Это хороший знак. Майк на верном пути, и признание его остальными Избранными равным себе есть лишь вопрос времени. Однако перспектива возвращения к Реактору изрядно пугала Майка, существенно выбивая из колеи. Смертельная Воронка и жуткие монстры, с хрустом выдирающие куски плоти из окровавленного трупа инженера Мартинеса, то и дело маячили перед глазами, вызывая приступы почти неконтролируемого страха.

– В своем отчете вы указываете, – премьер-министр Шекельсон скосил глаза на лежащие перед ним бумаги, – что в момент нахождения представителя сибирского ресурса в Полярном Бюро, его речь понимали не только вы, но и все остальные американцы. Ваша версия о наличии у дикаря высокотехнологичного устройства-переводчика не подтвердилась. При этом здесь, в «Эдеме», никто кроме вас не оказался в состоянии наладить с ним языковой контакт. Согласно только что обобщенным данным, никто из граждан «Эдема», принимающих участие в инсценировке перенаселенности, также не смог понять ни слова из того, что произносил варвар. Как вы можете прокомментировать это обстоятельство?

– Ну… – Майк растерянно замялся, – я не знаю… Я был уверен, что этот косматый недоумок просто включает прибор, когда ему надо поговорить… Кто бы мог подумать, что он совсем тупой и дикий… Я когда в ванной ему фен включил, он выпрыгнул в номер и спрятался за углом, схватив стул, словно дубину! Этот болван всерьёз думал, что я хочу убить его из фена! А как он людей из телевизора за плазменной панелью искал?! Я даже не думал, что он настолько примитивен, ведь был же у него пулемет, и он знает такие слова, как «космос», «Галактика», «Африка»…

– И, тем не менее, никаких технологических артефактов при нём не оказалось, – задумчиво продолжил премьер-министр. – Но вы по-прежнему понимаете его речь, в отличие от всех остальных. Хотя в Полярном Бюро, согласно вашим утверждениям, дикаря понимал каждый. – Он вперил в Майка исполненный подозрения взгляд: – Это довольно странно, вы не находите?

– Господа, вы что, мне не верите?! – воскликнул Майк, остро почувствовав себя очень неуютно. – Я говорю правду! Мистер Коэн, вы же сами провожали меня и Джеймса на том челноке в Сибирь! Если бы я лгал, то как же я смог вернуться обратно?! Я клянусь, всё так и было!..

– Успокойтесь, Майк, никто не ставит под сомнения вашу честность, – мягко успокоил его государственный секретарь. – Просто в сложившихся обстоятельствах у нас нет права на ошибку, и мы обязаны рассмотреть все варианты и области применения сибирского ресурса. История Избранных гласит, что первое, что необходимо сделать в подобной ситуации, это изучить язык, на котором говорит потенциальный ресурс. И здесь мы сейчас имеем большую проблему! Лучшим в мире специалистам не за что зацепиться даже для начала изучения, никто кроме вас не понимает варвара, в то время как в каком-то Полярном Бюро какие-то плохо образованные люди нашли с ним общий язык едва ли не мгновенно. Этому должно быть объяснение, и мы пытаемся его найти.

– Но я, правда, не знаю! – оправдывался Майк. – Они действительно его понимали! Я не буду клясться, что абсолютно все, там полторы тысячи народу, не разберешь, но вроде никто не жаловался… И все, кто общался с русским, понимали его так же, как я: слышали неразборчивую речь, но смысл слов сразу же отпечатывался в голове, будто синхронный перевод. И там, в Сибири, я понимал остальных варваров точно так же, причем не всех. Понять удавалось только некоторых из них, и все они являются у дикарей какими-нибудь важными шишками в той или иной степени. Когда перед самым отправлением в Новую Америку русские устроили резню с каннибалами, один из людоедов был взят в плен, и я присутствовал при допросе. Людоед явно говорил не на языке русских, и я не понимал его, но сам он понимал варвара Свитогоа и тот понимал его тоже. Причем я понимал речь Свитогоа, обращенную к каннибалу. Однако иногда я не мог понять вообще никого, они словно скрывались от меня, я в тот момент был уверен, что русские просто выключают приборы!

– А как сами варвары объясняли вам этот феномен? – задал вопрос кто-то из комитета.