Холод Офира: Ведьмак. Истории Школы Кота (СИ)

Солнце уже успело подняться в зенит, когда троица преодолела охваченную огнем часть Драгунской пущи. Младший не снимал защитного поля ещё несколько вёрст, и только когда дым рассеялся, купол пропал. Дарён обернулся, Синие горы ломали своими изгибами горизонт. Стена огня оставалась где-то далеко позади, и под копытами лошадей вновь хрустел снег. Зачиналась метель. Ветер, до этого не проникавший сквозь чары Младшего, лез под одежду ведьмака, рвался под кожу.

— Нужно напоить и накормить лошадей — мы не сможем продолжать погоню, если загоним их до смерти. Тем, кого мы преследуем, скорее всего тоже пришлось спасаться от огня, и сомневаюсь, что с ними был магик, — Дарён не обращался к кому-то конкретно, просто сказал.

— Выдохся, ведьмак? — ответил Старший, ехавший по левую руку от Дарёна. — Через десять вёрст будет постоялый двор — там и передохнем, но на сон не рассчитывай — пожрем, погадим да в путь. Может, опрокинем чарку-другую, да и перекурим по-человечески, мутант, — он пришпорил гнедого жеребца и быстро сравнялся с братом, ехавшим всю дорогу в авангарде. Мелкий старший брат хлопнул по плечу родича и что-то показал ему жестами - громадина кивнула.

«Язык жестов? Становится всё интереснее и интереснее…» У Дарёна было необычное представление об интересном, его манили всевозможные авантюры, хоть он и старался по возможности обходить их стороной. Так старался, что нырял в них с головой, а выныривая, долго отмывался от крови. Хорошо, что чаще всего это была не его кровь. Снегопад усилился, когда лес неожиданно кончился. Яркое солнце заставило сузиться кошачьи зрачки ведьмака. В ста шагах виднелась покосившаяся на левый бок старая корчма, возле неё стояли привязанные на коновязь две каштановых с белыми пятнами в яблоках лошади и четыре гнедых, как у Старшего. Из трубы на соломенной крыше струился дым, из-за дома вышел мужик, на ходу подвязывающий портки. Незнакомец махнул рукой приближающимся всадникам и зашел обратно в корчму.

— Добротные кони, — подметил Старший, уставившись на пятнистых. — Давненько не видал такой масти в наших краях.

Троица спешилась, сильный запах разлагающихся трупов ударил по чуткому обонянию Дарёна.

— Тут смердит трупами.

Братья переглянулись:

— Ну, значит, сейчас засмердит ещё сильнее. Младший, постой на стрёме, а мы с ведьмином пойдём поздороваемся с обитателями. Если кто выйдет раньше нас - сломай ноги.

У входной двери стояло заснеженное старое чучело медведя, на деревянной табличке, висевшей на шее могучего зверя, было выжжено название «Медвежий угол». В корчме было душно и тепло, пахло так, как пахнет во всех корчмах зимой, когда не отворяют ни окон, ни дверей: кошками, мышами, потом, жиром, пивом, самогоном и сохнущей одеждой. В дальнем углу сидела компания из пяти человек, одетых не по погоде в лёгкие кожаные доспехи. Постояльцы громко смеялись, играя в карты, что-то выкрикивая друг другу на всеобщем языке северных королевств. За стойкой стоял лысый корчмарь, натирающий замызганной тряпкой большой мясницкий нож. На запястье лысого красовался янтарный браслет, окантованный серебром, в левом ухе покачивалась серьга в виде кольца с черепом. Все взгляды уставились на вошедших. Корчмарь отложил тряпку и облокотился на стойку.

— Доброго дня, милсдари, — сказал Старший, нарочито растягивая слова. Он сбросил капюшон плаща и громко обстучал сапоги от снега. Только сейчас Дарён смог нормально увидеть лицо своего спутника. Рыжие жирные волосы были зализаны назад, от правого уха до края рта шел зарубцевавшийся шрам. Длинный крючковатый нос был копией ястребиного носа государева наместника Илариона.

— Здорово, — буркнул корчмарь, обернувшись на сидящих. Те же, промолчав, продолжили создавать впечатление оживленной игры, но уже в тишине. Ведьмак огляделся — больше в корчме никого не было.

— Дерите меня черти, какой у тебя здоровенный нож, ещё и цацки такие нарядные, мне нравится, братец, — Старший вразвалку подплыл к стойке. — У меня тоже есть нож, но его подточить не помешало бы, не найдётся чем? — Старший медленно достал маленький нож из левого кармана, поигрался им меж большим и средним пальцами. Корчмарь, точнее тот, кто выдавал себя за корчмаря, расплылся в улыбке, сверкая парой золотых зубов. Старший оскалил жёлтые зубы, склонил голову на бок, как бы разглядывая корчмаря с другого ракурса, и резко всадил нож в свободную кисть лысого, рванул его другую руку на себя и быстрым движением сломал ее в локте. Кости захрустели в открытом переломе, корчмарь завопил. Старший подхватил мясницкий нож, выпавший из разжавшихся пальцев более не рабочей руки, и метнул его в голову одному из вскочивших из-за стола мужиков. Глаза несчастного нелепо сбились в кучу, удивлённым взглядом провожая торчащую из области переносицы рукоять тесака. Он слегка качнулся и рухнул назад на товарищей. Дарён оперся на дверь и решил просто понаблюдать, оценить способности своего компаньона.