Холод, пиво, дробовик

Это что получится? Что, зная правильные параметры изменения поля, можно что-то находить под землей?

Та-ак… а вот какие значения напряжения поля, или как там это правильно называть, принимает у Лудинского НПЗ? У угольного карьера на границе с Городом? У шахт возле Рудного? У Черного провала… хотя нет, там своих глюков хватает, хоть это и шахта какая-то. Или глюки как раз от этого?

А вот за такие данные и убить могут. И пытать, а потом убить. Просто запросто. И от таких людей — да, лучше прятаться, если у тебя калька. Или даже если они могут хотя бы заподозрить, что калька у тебя.

Но почему уехала? Если ее нашли ведьмы, то это вовсе не конец. Есть враги, но есть и друзья. Дом у нас как крепость, а случись чего, можно и в «Царстве Аида» квартирку снять, туда вся Гимназия вломиться не сможет. Что не так?

Или Мила и не Мила вовсе? И боялась, что это вскроется?

Это мне важно?

А вот на этот вопрос я пока ответить не могу. Знаю мало. И труп ученого покою не дает немножко.

И решив пока завязать над этим думать, я с удвоенной энергией навалился на болты.

Саня закопался в делах начисто, к его столу в мастерской даже подходить было страшно, еще долбанет чем-нибудь. Поэтому я просто спросил, как у него дела, получив в ответ: «Все нормально, разбираюсь».

— Сань, прогнозы есть? Я не давлю, просто нам планировать надо.

— Сегодня закончу.

— Это точно? Или лучше на завтра рассчитывать?

— Часа через три будет готово, — сказал он и показал пальцем на некую диаграмму в экране лэптопа. — Я уже заряды телепорта и батареи соединил, сейчас просто идет перепрошивка. Инициатором поставлю любое вторичное заклятие с дистанционной активацией. Хотя бы «дымовую завесу», ее активировать просто и быстро.

— Завесу заметят…

— Да не будет никакой завесы, — отмахнулся Саня. — Просто срабатывание через ретранслятор, — он постучал пальцем по деревянному пятачку, лежащему на столе. — Просто второе заклятие как бы сталкивает первое с места, и портал открывается.

— Ага, понял, — закивал я. — Ты за сигналкой следи, чтобы враги не прошли, а я к Хмелю. Сань, точно сегодня? Потому что мы прямо сейчас начинаем.

— Точно, точно.

Ну раз точно, я отправился в паб. Хмель был за стойкой, Дмитрий просто сидел в зале, за дальним столиком, с чашкой чаю и книгой. Я уселся на табурет напротив хозяина, спросил:

— Ну что, поехали общаться с нашим гостем?

Хмель зачем-то глянул на часы, потом спросил неожиданно:

— Кофе или чаю хочешь? Мне собраться надо.

— Да только что с Беленьким пил.

— Не стемнело еще.

— Пока соберешься — и стемнеет, — я обернулся к окну. — Ты лучше соберись, и здесь подождем.

Слава кивнул и заглянул на кухонку.

— Теть Маш! Я отъеду на пару часов, как договорились, хорошо?

Тетя Маша, приятная такая дама бальзаковского возраста, сменила Хмеля за стойкой, а я пересел к Дмитрию.

— На моей поедем, — сказал я. — Ты за рулем тогда. Высадишь нас на Балояна, знаешь где?

— Параллельная.

— Точно. И езжай, наверное, на рынок или в Кишку, в ваш магазин, где ждать удобней.

— На рынке.

— Вот на рынок и езжай, жди звонка. А подберешь нас на Юннатской, где магазинчик «Продукты». Мы из двора выйдем.

— Хорошо.

Хмель появился минут через пять, кивнул, что готов. Выехали мы через ворота заднего двора, для того чтобы не двигать «сабербен», а заодно на случай, если наблюдение ведется. Машина серая, уже почти стемнело, задняя аллея не освещается — так лучше. Ехать, правда, пришлось все равно по Красному, потому что заброшенный район чистится редко и плохо, причем по какой-то только чистильщикам известной схеме. То есть никогда заранее не знаешь, где проехать получится, а где нет. Доехали до «Берлоги», клуба с довольно бандитской репутацией, куда ходит больше всякая блатота как раз с Северной окраины, а затем свернули налево.

— Через Автозаводскую выезжай, лады? — сказал я Дмитрию.

— Я помню.

— Ну и отлично.

Северная окраина была застроена больше хрущовками, пятиэтажными и девятиэтажными. Район, как я понимаю, и до провала здесь был не очень, с репутацией, так сказать, а после провала так и вовсе в гетто в детройтском стиле превратился. Разруха, граффити на всех стенах, варщики в каждом доме и барыги, банчащие наркотой, чуть не в каждом подъезде. Район был как раз оплотом Семеры, ее члены все родом отсюда, но кроме по-своему солидной Семеры, здесь обитало еще несколько банд, дерущихся, а иногда и воюющих между собой за право контролировать территории и получать долю с обосновавшихся там наркоточек. Кроме того, из этих банд набирались мелкие мокрушники-исполнители, пехота низового уровня, и лишь немногие, если не помирали в молодости, вырастали для членства в Семере. А других перспектив тут и не было, в общем.