Холод под жарким солнцем

— Наверное, кислотный взрыватель был поставлен на тот случай, если откажет часовой механизм, — предположил Дугган.

Джо снова вспомнил шофера, как тот осторожно обращался с пакетом. Парень знал, что в пакете взрыватель, который реагирует на сотрясение. Но тогда для чего тикающие часы? Кислотный взрыватель сработал бы в любом случае. И никакого тиканья слышно бы не было. У него возникла фантастическая мысль.

— А если это тиканье должно было предупредить меня? — громко спросил Джо.

— Не смеши меня, — ответил капитан. — Как это тебе пришло в голову?

— А может, это предназначалось не для меня?

— Кому же еще?

— Шоферу… или женщине. Во всяком случае странно, что стреляли гангстеры не в меня, а только в шофера.

— Мы видели "бентли”, — возразил Том. — Он прошит от начала до конца. Если бы ты не спрыгнул, сегодняшние газеты вышли бы с особенно жирными заголовками. Нет, старик, это предназначалось тебе. И спасло тебя только то, что ты реагировал на долю секунды быстрее, чем обыкновенный наш современник.

Джо пожал плечами.

— Может, ты и прав. Но если ребята стреляли именно в меня, то назови мне мотив.

Капитан засунул руки в карманы смокинга и широко улыбнулся.

— Ты ищешь мотив, мой дорогой Уолкер? Я знаю по меньшей мере тысячу людей, которые имеют основание кинуть в тебя бомбу. — Том оглядел сад и покачал головой. — Только человеку, которого называют комиссар X, может прийти в голову мысль, что это предназначалось не ему. Хотя я и обыкновенный полицейский, но у меня две ноги, которыми я стою на земле. Предлагаю на ней и оставаться, глядя на мир с этой точки.

— Хорошо, — согласился Джо. — И что ты видишь отсюда?

— Попытку убийства. Убийцу, который не справился с заданием и которого убрали его коллеги. Мотив, который нам пока неизвестен. А дальше я вижу прекрасную женщину… Куда ты?

— Что за вопрос! Заниматься вышеупомянутой прекрасной женщиной.

* * *

Имя и фотография — это уже достаточно много, даже если принять во внимание, что в Нью-Йорке одиннадцать миллионов жителей. В подобных случаях Джо всегда обращался к Фреду Уотерли.

— Опять не обошлось без Фреда? Можешь задавать свои вопросы, — сказал Уотерли.

— Я ищу одну женщину. — Джо протянул ему копию фотографии. — Тебе знакомо это лицо, Фред?

— Высокий лоб, свидетельствующий об уме, твердый подбородок, осанка, указывающая на принадлежность к высшему классу, а все вместе волнующе прекрасно.

— Оставь, Фред. Ты знаешь ее?

— Нет, — решительно заявил Уотерли. — А так как в этой стране я знаю каждое существо, имеющее хотя бы какое-то значение, то она должна быть иностранкой.

Джо выложил свою вторую карту.

— Ты когда-нибудь слышал имя Каэтаны де Альба?

На лице Фреда появилось выражение, озадачившее Джо.

— Очень возможно.

— Выкладывай, — нетерпеливо сказал Джо. — Я знаю, что уже слышал это имя, только не знаю, где.

— Если ты получше подумаешь, то вспомнишь.

— Прекрати меня мучить.

— Хорошо. Я знаю Каэтану де Альба. И ты ее тоже знаешь. Ты ее уже видел. Не лично, на картине. Она испанка. Самая богатая женщина Испании. И самая благородная. Герцогиня. Ее супруг был знаменитым полководцем. Знаменитый художник написал ее портрет, который известен во всем мире. Дама совершила лишь одну ошибку — она умерла сто пятьдесят лет назад.

— "Обнаженная маха"? Теперь вспомнил.

— Ее написал Франсиско Гойя, — сказал Фред. — Портрет висит в "Прадо" в Мадриде. Ты уверен, что эта информация чего-нибудь стоит?

— Совершенно уверен. По двум причинам. Во-первых, я знаю, что женщина, которую я ищу, взяла себе другое имя. Почему она выбрала именно это, можно выяснить.

— А вторая причина?

— Какую ассоциацию у тебя вызывает слово "элефтерия"?

— Свобода. По-гречески.

— Знаю. Что еще?

— Представления не имею.

— Вот и займись этим, — любезно предложил Джо. — И как только что-либо узнаешь, позвонишь мне.

— Может, ты дашь мне какое-нибудь указание?

— Оно у тебя есть. Эта женщина — член организации, для которой слово "свобода" имеет определенное значение. А так как в дело втянули меня, то речь здесь может идти только об убийстве. Жду твоих сообщений, Фред.

— Пахнет сложными поисками, — пробурчал Уотерли. — Ни пуха, ни пера.

* * *

Из бюро Фреда Джо направился в телевизионную компанию, где работал его старый знакомый.

— Послушай, Донован, у меня срочное дело и мне нужны некоторые записи из твоего архива.

Донован давно знал приятеля, поэтому уже ничему не удивлялся.

— О'кей, что тебе нужно?

— Сначала я хотел бы послушать запись грека, говорящего по-английски. Потом такую же испанца.

— Это не просто. Греки говорят на иностранных языках в большинстве случаев без акцента, у них способность к языкам. — Донован подумал, потом сказал: — Думаю, торговый атташе из греческого посольства подойдет.

Он нашел запись, и Джо стал напряженно вслушиваться. Несколько слов, сказанные ему шофером, еще были у него в памяти.

— Греки говорят мягче испанцев, — сказал Донован. — У испанцев это звучит иначе. Вот тебе для сравнения испанец.

Он поставил другую пленку. Джо послушал, затем сказал решительно:

— Мой человек — грек. Теперь давай другую запись. Женский голос.