Холод смерти

— Терпеть не могу дураков, — произнес он.

— Боюсь, доктор, что мне придется злоупотребить вашим терпением.

— Попробуйте, Арчер. — Он глубоко вздохнул. — Вы хотите знать, есть ли правда в ее обвинениях?

— Вы упростили мою задачу.

— Почему бы и нет? Я тоже люблю правду. Всю свою жизнь я ищу ее.

— О'кей. Констанция Макги была влюблена в вас?

— В каком-то смысле наверное. Это классика — пациентки всегда влюбляются в своих врачей, особенно моей специальности. Констанция не была исключением.

— Может быть, вам это покажется глупостью, но скажите — вы любили ее?

— Я вам отвечу такой же глупостью, мистер Арчер. Конечно, я любил ее. Я любил ее так, как любой врач любит своего пациента, если, конечно, это хороший врач. Это, скорее, материнская любовь, а не эротическая. — Он сложил руки на груди. — Я хотел помочь ей. К сожалению, ничего не получилось.

Я счел необходимым промолчать.

— А теперь, джентльмены, прошу меня извинить. Утром обход. — Годвин звякнул ключами.

— Вы верите ему? — спросил меня Алекс уже на улице.

— Да, пока нет причин ему не верить. Конечно, он говорит не все, что знает. Но так делают все, я уж не говорю о врачах. По крайней мере, ему я верю больше, чем Алисе Дженкс.

Алекс открыл дверцу своей машины, потом повернулся ко мне и указал на здание больницы. Ее прямоугольный фасад смутно маячил в тумане и был похож на блокгауз подземной крепости.

— Как вы думаете, она в безопасности здесь, мистер Арчер?

— По крайней мере, в большей безопасности, чем если бы она была на свободе, или за решеткой, или в психушке, где к ней имели бы доступ полицейские.

— Или у своей тетки?

— Или у своей тетки. Мисс Дженкс относится к разряду тех неуравновешенных дам, у которых левое полушарие не знает, что делает правое. Она похожа на тигра.

Он все еще не мог оторвать взгляда от больницы.

Из глубины здания раздался тот же дикий старческий вопль, который я уже слышал утром. Звук растворился в тумане, как крик улетающей чайки, унесенный ветром.

— Как бы я хотел остаться с Долли и защитить ее, — промолвил Алекс.

Он был славным мальчиком.

Я вернулся к вопросу о деньгах, и он отдал мне почти все, что было у него в кошельке. Они были истрачены на билет до Чикаго и обратно. Я успел на последний рейс.

Глава 18

Я взял напрокат машину и направился в сторону Бриджтона. Впереди виднелись небоскребы делового центра, слева, занимая всю южную часть города, — заводы и фабрики. В воскресное утро только одна из многочисленных труб выпускала дым в бездонное синее небо.

Я остановился у заправки, чтобы узнать адрес Эрла Хоффмана и спросить служащего, как туда добраться. Он махнул рукой в направлении фабрик.

Черри-стрит была застроена добротными двухэтажными домами. Архитектура центральной части города не оказала здесь своего порочного влияния. Дом Хоффмана ничем не отличался от других, разве что подъезд был выкрашен относительно недавно. Перед домом стоял красный «шевроле».

Звонок не работал, я постучал в дверь. Ее открыл постаревший юноша с длинным носом и печальным взглядом.

— Мистер Хагерти?

— Да.

Я назвал ему свое имя и цель приезда.

— Я познакомился с вашей женой — с вашей бывшей женой — незадолго до ее смерти.

— Да, какая ужасная история.

Он стоял в дверях с отсутствующим видом, даже забыв пригласить меня войти. У него был неряшливый вид невыспавшегося человека. И хотя в его волосах не было седины, его однодневная щетина была сивой. В маленьких глазках застыло неизбывное страдание.

— Можно мне войти, мистер Хагерти?

— Не знаю, стоит ли. Эрл совсем ослаб.

— Я думал, что он уже много лет не общался с дочерью.

— Да. И, похоже, от этого ему еще тяжелее. Когда сердишься на любимого человека, всегда в глубине души остается надежда на будущее примирение. А теперь для него примирения уже не настанет.

Он явно имел в виду не только своего свекра, но и себя. Его руки бесцельно двигались вдоль тела, пальцы правой были желтыми от никотина.

— Мне очень жаль, что мистер Хоффман неважно себя чувствует, — произнес я. — Однако боюсь, мне все же придется его потревожить. Я прилетел сюда из Калифорнии не на прогулку.

— Да. Конечно, да. А о чем вы хотите с ним поговорить?

— Об убийстве его дочери. Возможно, он сможет помочь мне.

— Я думал, что там уже все решено.

— Нет.

— Студентку оправдали?

— Почти, — ответил я уклончиво. — Мы сможем обсудить это с вами позже. А сейчас я бы хотел поговорить с Хоффманом.

— Ну, если вы настаиваете. Только я не уверен, что вам удастся чего-нибудь от него добиться.

Я понял, что он имел в виду, когда, пройдя через весь дом, мы попали, как он сказал, в «берлогу Эрла». Секретер, кресло и кушетка были единственной мебелью, стоявшей там. Сквозь папиросный дым, смешанный с парами виски, я различил фигуру человека в оранжевой пижаме. Он лежал на кушетке, голова опиралась на валики. Яркий электрический свет освещал его застывшее лицо. Это был мощный старик. Казалось, взгляд его блуждал, но перед собой он держал журнал в оранжевой обложке, которая очень гармонировала с его пижамой. Стена рядом с ним была увешана винтовками, ружьями и револьверами.