Холод туманного замка

– И когда же мы выдвигаемся? – поинтересовалась Лиля. – Я так понимаю, нам нужно успеть вернуться к пятнице, чтобы звезда не пропустила премьеру.

– Выдвигаемся сегодня в полдень, проведем в замке три полных дня и в четверг двинемся обратно. Таков утвержденный план. Так что не задерживайтесь с завтраком, нам еще через весь город ехать к месту сбора.

– Когда ты так говоришь, меня накрывает священный ужас, – вдруг рассмеялся Войтех. – Планы, поторопиться, точка сбора…

Карел пожал плечами.

– В жизни надо все попробовать.

5 октября 2014 года, 15.34

Орлицкие горы, Чешская Республика

За девять лет жизни в России Войтех успел почти забыть о том, как любит осень. В Москве октябрь означал приближение затяжного периода, в который серость и грязь сменялись снежными заносами, быстро превращавшимися в слякоть, «кашу» и лужи. Те, в свою очередь, тут же становились гололедом, который скрывался под новыми снежными заносами. Так могло продолжаться до полугода, пока не наступал май. В Чехии зима длилась гораздо меньше и протекала мягче. В начале октября в Праге и вовсе приближение осени едва ощущалось. И то только благодаря отдельным рано пожелтевшим деревьям.

С того момента, как они, познакомившись со своими «спутниками», расселись по машинам и отправились в дорогу, Войтех не проронил почти ни единого слова. За рулем был Карел, поэтому он мог позволить себе просто сидеть на месте переднего пассажира, смотреть в окно и думать о своем.

Мысли его при это упрямо крутились вокруг утреннего видения, содержание которого он так никому и не рассказал, сославшись Саше на то, что ничего толком не рассмотрел. Что, конечно, было неправдой, потому что он прекрасно рассмотрел полуобнаженную ее, и сомнений в том, что означало видение, не испытывал. Одно его смущало: у него никогда не случалось «хороших» видений. Все, что он видел, означало беду. Бывшую или будущую. Да и эмоциональный отпечаток видения намекал на что-то плохое. Хотел бы он знать на что. Хотел бы он знать, как вообще может оказаться в такой ситуации. Ведь ничто пока не предвещало.

С Сашей у них давно установился статус-кво. Они прекрасно осознавали взаимное влечение, но не давали ему волю, решив остановиться на дружбе. Каждый оберегал что-то свое: она – брак, он – тайны. Даже когда она приезжала в Москву в начале сентября, и они несколько часов провели вместе, все кончилось тем, что он просто посадил ее на обратный поезд и долго смотрел на нее сквозь толстое стекло окна, надеясь, что лицо не выдает эмоций.

Она приезжала, потому что он обещал прокатить ее на настоящем вертолете. Несколько месяцев назад он якобы в шутку посоветовал ей научиться водить вертолет, чтобы не скучать между расследованиями. Идея пришлась ей по вкусу, но поскольку практические занятия в таких случаях стоили серьезных денег, ей пришлось ограничиться теорией и тренажером. Войтех же хотел, чтобы она как минимум один раз попробовала реальный полет. На то у него была веская причина в виде очередного видения.

Со времен подготовки к полету в космос у него осталось достаточно полезных связей, а работа на ЗАО приносила довольно неплохой доход, который он все равно не знал, на что тратить. Желание покатать девушку на вертолете вызвало быстрый отклик у нужных знакомых, а предложение вознаграждения «за труды» – еще и желание помочь в организации столь необычного свидания. И только когда он сказал инструктору, что сначала поднимет машину сам, а потом хочет, чтобы его подруга сделала то же самое, тот задумчиво посмотрел на него и заявил:

– Парень, никакой секс этого не стоит.

Войтех только усмехнулся в ответ и заверил, что все будет в порядке.

Убедить в этом Сашу оказалось сложней. Когда он посадил вертолет и предложил ей поменяться местами, она посмотрела на него как на сумасшедшего. Однако ее склонность к авантюризму и полное отсутствие инстинкта самосохранения в этот раз сыграли ему на руку: она согласилась попробовать. Войтех не боялся последствий. Он знал, что все пройдет хорошо. Ведь им еще предстояло оказаться в кабине другого вертолета. И тогда он, по всей видимости, будет ранен и сможет только давать ей подсказки, но не вести. О том, как они окажутся в том вертолете и доживет ли он до конца полета, он предпочитал не думать.

…– Дворжак, ну давай, а?

Войтех вздрогнул, выплывая из задумчивости. Оказалось, что уже некоторое время в машине идет оживленный спор, и вот Ваня, видимо, решил привлечь его на свою сторону, что в общем-то было весьма необычно: чаще всего они находились по разные стороны баррикад в любом споре.

Видя, что он пропустил большую часть разговора, если не весь, Ваня раздраженно закатил глаза, но повторил свой вопрос:

– Давай купим себе такой же фургон, это ж круто!