Холод-убийца (ЛП)

Поэтому я просто кивнула.

— Хорошо.

Линус заморгал, словно удивился тому, что я так просто сдалась. Но его удивление быстро сменилось яростью, отчего его голубые глаза загорелись почти так же, как горел красный глаз Локи.

— Уведите ее, — приказал он.

Глава 21

Линус не тратил время попусту, а сразу приказал охранникам отвести меня в тюрьму, находившуюся под зданием математики и естественных наук. Четверть часа спустя я оказалась в знакомом положении — прикованная к каменному столу посреди комнаты.

Я скользнула взглядом от одного конца тюрьмы к другому, но не нашла ничего нового. Три этажа застекленных клеток тянулись вдоль круглой комнаты, в центре которой стоял стол для допросов. Я запрокинула голову, чтобы осмотреть сводчатый потолок и рельеф, вырезанный в камне прямо над моей головой — рука, держащая весы.

Чаши весов обычно были идеально уравновешены, но с тех пор, как сижу за этим столом, они склонились в одну сторону. Интересно, они склонились на мою сторону или Жнецов, но у меня не было возможности выяснить. По позвоночнику пробежала холодная дрожь.

Но за столом я была не одна. Вик лежал в ножнах на плите немного в стороне, рядом со всеми артефактами, которые я использовала за последние часы. Ключом Януса. Сундучком снов Морфея. Сетью Ран. Единственного, чего не хватало, это свечи Сунны. Её я передала Линусу еще о того, как охранники увели меня. Браслет из омелы с одним единственным оставшимся лавровым листом по-прежнему обхватывал моё запястье, потому что никто не смог выяснить, как он снимается.

В замке загремел ключ, и я выпрямилась. После того, как Инари и Сергей приковали меня к столу, оба ушли, оставив меня наедине с Рейвен. Она сидела за своим письменным столом, закинув чёрные военные ботинки на деревяшку, и пролистывая глянцевый журнал.

Дверь открылась. Я ожидала, что в комнату промарширует Линус, чтобы сразу же осудить меня за мои деяния. Но к моему удивлению вместо него в дверь вошёл Логан. Я мельком увидела Алексея и тренера Аякса в коридоре, прежде чем дверь за Логаном захлопнулась. Он смотрел на меня, медленно приближался. Затем сел напротив и попытался встретиться со мной взглядом. Я испытывала противоречивые чувства, исходящие от него: облегчение, что со мной и моими друзьями всё в порядке; боль, потому что я ничего не рассказала ему о своих планах; неверие, что в последние дни я раз за разом лгала ему; беспокойство от того, что он не знал, что его отец теперь со мной сделает после нарушения приказов Протектората.

Я ощущала каждое из них, даже не прикасаясь к нему. И снова я понятия не имею, как все исправить. Но, полагаю, что в любом случае должна начать с извинений.

— Мне очень жаль, — сказала я. — Что не рассказала тебе и другим о том, своих планах. Я знаю, что это было не правильно. Знаю, что поступила не верно, но я не смогла придумать ничего другого, чтобы спасти бабушку.

Я сделала глубокий вдох.

— И я просто не могла рисковать, потому что понимала, что ты можешь всё рассказать отцу. Именно поэтому не посвятила тебя в свои планы.

В глазах Логана промелькнула боль, но затем снова стали холодными, как лёд.

— Ты действительно думала, что я расскажу ему, Гвен? Что возьму и заложу тебя отцу? Особенно, когда знаю, как сильно ты любишь свою бабушку?

— Вы с отцом не так давно, наконец, сблизились, — ответила я, пусть это и не совсем ответ на его вопрос. — Я не хотела быть той, кто посеет между вами раздор. Не хотела, чтобы произошло как в прошлый раз, когда он был здесь. Вы так сильно старались начать всё заново. Я не хотела это испортить. Не хотела, чтобы ты выбирал между мной и своим отцом. Это было бы не справедливо.

Логан наградил меня возмущённым взглядом.

— Поэтому ты просто решила действовать в одиночку? Ты должна была бы уже выучить этот урок, но видимо ты никогда его не выучишь, да, Гвен?

— И какой урок ты имеешь ввиду?

От его холодного тона и мой голос стал резче. Он уставился на меня.

— Что ты кое-что значишь для людей. Что они любят тебя. Что я люблю тебя и сделаю всё, чтобы тебе помочь — всё.

— Даже выступишь против отца? — спросила я уже мягче.

Он заёрзал на стуле, при этом опустив взгляд. Этого уже было достаточно.

Я вздохнула.

— Послушай, что сделано, то сделано. Я предприняла то, что считала необходимым, для спасения бабушки. И это сработало. Она в безопасности. Я знаю, что не смогу загладить перед тобой вину. Знаю, что ты злишься на меня, в смятении и разочарован. Но я могу только извиниться, что соврала, и надеяться, что однажды ты меня простишь.

Логан не ответил. Сердце наполнилось холодным страхом, что я потеряла его навсегда. И самое ужасное заключалось в том, что на этот раз всё случилось не из-за Жнецов. Нет, если я сейчас потеряю Логана, то только из-за собственных решений, своих действий по доброй воле. Впервые я поняла, почему Ника и Метис постоянно говорят о свободе воли и о том, насколько могущественной она может быть.