Холодная ярость

"Как давно я не бывала в таких магазинах", - снова с тоской и щемящим чувством неуверенности в себе подумала Марина.

Она переходила от стенда к стенду, всматриваясь в изящные узоры коробок, в очертания нарядных баночек и флаконов. "Шанель", "Черлэн", "Кристиан Диор ", "

Ланком ", " Елена Рубинштейн "...

Это были слова из другого мира. Нет, не географически другого, а из запредельного, ирреального, несбыточного.

Наконец Марина не выдержала. Нет, не стоит обманывать себя. Конечно, она шла сюда для того, чтобы решиться и купить себе что-нибудь, а вовсе не только посмотреть. Что она, школьница, что ли? Пусть денег мало. Пусть их вечно не хватает, но ведь и жизнь одна, а уж молодость у всякой женщины не длинна, сколько ни хорохорься и ни убеждай себя в обратном.

Да, она купит. Что-нибудь маленькое, пусть не Роскошное, не самое дорогое.

Но это необходимо. -. Будьте добры, - обратилась Марина к одной из продавщиц, полненькой, если не сказать плотной, брюнетке:

- Вы не могли бы мне помочь...

Вероятно, я хочу купить пудру...

Как глупо и неестественно звучит ее голос в этом кафельном ароматном безмолвии.

Безо всякого энтузиазма брюнетка отвернулась от своих коробочек и, поджав губы, спросила:

- Какую? Рассыпчатую, компактную, двойного действия?

- Пожалуй, рассыпчатую, - неуверенно произнесла Марина, которая вдруг с растерянностью поняла, что попросту успела забыть, чем отличается рассыпчатая пудра от компактной...

- Пожалуйста. - Продавщица указала на большую блестящую, в форме золотой раковины коробочку с прилагающейся к ней пушистой кисточкой.

- Пожалуй, нет. Эта слишком большая, не уместится в сумочке, и вообще... - забормотала растерянно Марина. - Вообще-то я никогда не пользуюсь пудрой, - окончательно запутавшись, добавила она ни к селу ни к городу.

Взгляд продавщицы сделался тяжелым и приобрел какой-то свинцовый оттенок.

- Ну, - строго сказала она, - тогда зачем она вам?

С каждым новым словом, раздававшимся в звонкой тишине магазина, Марине все больше и больше хотелось уйти отсюда.

- Понимаете, дело в том, - начала она, стараясь преодолеть себя, свой костенеющий язык и нарастающее чувство раздражения. - Мое лицо... Его тон как-то перестал устраивать меня. Я хочу что-то изменить...

- То есть припудрить, - почти издевательски закончила за Марину продавщица. - Для этой цели лучше использовать тональный крем.

- Я пользовалась, - нашлась неожиданно Марина и почувствовала некоторое облегчение, - я использовала "Иза Дора", "Эсте Лаудер". - Ее голос становился все увереннее. - Однако... Одним словом, хочу пудру, да... Компактную.

- Тогда посмотрите вот эти. - Взгляд брюнетки указал на уже виденные Мариной издалека коробки.

- А какие лучше? - наивно произнесла Марина, и напрасно.

Глаза продавщицы сузились от нескрываемого презрения.

- Они все высочайшего качества, - надменно ответила она и умолкла, явно давая понять, что не желает разменивать красноречие на столь непросвещенного и, что еще хуже, бедного человека.

- Но должны же они чем-то отличаться, - все еще не сдавалась Марина, хотя ощущала, что терпение ее подходит к концу.

- Вот это, - продавщица неохотно ткнула пальцем в "Шанель", - на основе шелка. А вот это, - палец отчетливо метил в сторону "Елена Рубинштейн", - на основе рисовой муки.

- И сколько?

- Что "сколько"?

- Стоит. Я не вижу тут ни одного ценника.

Теперь уже маски были сброшены, и взаимная неприязнь могла вырываться наружу.

- Женщины, которые действительно следят за своей внешностью, отчеканила продавщица, - Думают не о цене, а о красоте.

Сказано это было дерзким тоном, продавщица глядела куда-то в сторону поверх плеча, и Марине вдруг пришла в голову дикая мысль ударить кулаком поверх стеклянного прилавка - прямо в накрашенную дорогой косметикой мордочку.

- "Шанель" - тридцать долларов, а "Рубин-Штейн" - тридцать семь.

Мозг Марины в течение томительной минуты множил и делил, переводя доллары в зарплату старшего лейтенанта милиции. Результат выглядел не просто тоскливо.

Он был ужасающим...

- Ну, - нетерпеливо произнесла продавщица.

Странные люди встречаются иногда: они хамят покупателю, ставят его на место, а потом еще обижаются, что тот уходит ни с чем.

- Зайду-ка я в другой раз, - сказала Марина, и улыбнулась:

- Что-то вы мне сильно не понравились. Цвет лица, и вообще... Плохая реклама у вашего магазина.

Сказала и вышла, повернувшись спиной. Пусть еще скажет спасибо, что не получила в глаз. А что, вполне бы могла огрести...

И, что самое обидное, ничего невозможно объяснить. Это нельзя объяснить словами. Ну нельзя же в самом деле сказать прямым текстом: я - офицер милиции, у меня высшее образование. А ты - жалкая дура с девятью классами за спиной. Ты не представляешь из себя ничего, ничего не можешь и не умеешь. Богатые люди взяли тебя сюда, чтобы ты коробочки перебирала. Так почему же ты так возгордилась, чем? На каком основании ты считаешь себя выше, чем я? Потому что у меня нет лишних тридцати - сорока долларов? Но ведь, милочка, и у тебя их тоже нет.