Холодная ярость

- Давай скорее, пока они не очухались, - послышался нервный голос Мишки за дверью, и в следующую секунду оба парня появились в студии. Вид у обоих был решительный.

- Вот что, девахи, - бойко начал Мишка, усаживаясь на диван и ради развлечения кладя руку Даше на низ живота. - Тут дело такое: есть возможность заработать. Там в отдельном кабинете два мужика отдыхают. У них сегодня хороший выигрыш был в казино, так они теперь оттягиваются, сами понимаете. Денег у них - куры не клюют. Хотят познакомиться с девушками. Мишка мерзко ухмыльнулся.

Пожалуй, на этом можно остановиться. По крайней мере, сама Марина в течение всех последующих лет своей жизни всегда в воспоминаниях останавливалась на том первом вечере в казино и дальше не шла. Все, что было дальше, потом она старалась не впускать в свое сознание.

Лишь иногда, пытаясь проанализировать саму себя, свою сущность, Марина задавалась вопросом: когда она стала проституткой? Когда согласилась приехать в казино и разделась перед "комиссией"? Или уже потом, когда их вместе с Дашей, голых, снова прогнали бегом по коридору и, взмыленных, втолкнули в комнату с незнакомыми мужчинами? Которых, кстати, оказалось не двое, а целых четверо? И которых, превозмогая усталость и стыд, пришлось ублажать еще два часа? Там их с Дашей поили водкой, уже не добавляя мартини, и в перерывах между сексом снова заставляли плясать.

Или это еще не была проституция, а только лишь случайный срыв, временное наваждение, которому кто ж иной раз не подвластен?

Сама Марина считала, что переломным был последний эпизод, когда уже после всего они с Дашей оказались в комнате, где сидел Сергей Валерьевич, о существовании которого девушки уже успели забыть. Мишка Трофимов пришел за ними туда, где пьянствовали и оттягивались клиенты, и увел их, снова заставив бежать бегом по бесконечным лестницам и коридорам казино, точнее, его задворок.

Задыхаясь, они с Дашей бежали голые, цокая каблучками сапог единственного, что на них оставалось из одежды, потому что трусики они давно потеряли. Бежали девушки медленно, поминутно спотыкаясь и пошатываясь, Мишке приходилось подгонять их.

- Я не могу бежать, - простонала Марина, в очередной раз упав на лестнице и оцарапав коленку. - Дышать нечем, в глазах темно...

- Еще бы, - со злостью непонятно на кого огрызнулась Даша. - После шести мужиков не больно побегаешь.

"И правда ведь, - внезапно подумала Марина с ужасом, как бы впервые придя в себя и оценив случившееся за последние часы. - Нас ведь трахнули по шесть человек. Сначала Мишка с Бондо, а потом еще эти четверо".

На повороте с лестницы в коридор стояли два охранника в униформе, курили.

Увидев бегущих голых девушек и Трофимова сзади, один из парней весело заметил:

- А вот Мишка телок погнал. Ты их с работы гонишь или на работу?

- С работы, - отозвался Мишка спокойно. - Вон они заезженные какие.

- Ну, заезженная телка, полюби меня бесплатно, - засмеялся один из охранников, схватив Дашу за грудь, которую та пыталась прикрыть, и сжимая сосок. Второй уже протянул руку к Марине, и та беспомощно оглянулась на Мишку, невольно ища защиты, после чего Трофимов сказал:

- Нет, мужики. Бесплатно не бывает, тут вам не "субботник". Давайте, девочки, бегом марш.

В затянутом сукном кабинете девушки предстали перед Сергеем Валерьевичем.

Тот пристально оглядел их - вспотевших, задыхающихся, нетвердо стоящих на ногах. Оценил мутный блеск их хмельных глаз, их припухшие губки...

- Ну, как вам первый день работы? - поинтересовался он, улыбаясь. Мишка, сколько клиентов они обслужили?

- Троих, - бойко отрапортовал негодяй Трофимов. - Все в порядке, все довольны.

- Четверых, - вдруг, словно очнувшись, произнесла Даша. - Там было четверо мужчин...

- Один был наш, - тут же вставил свое слово Мишка, недовольно зыркнув на осмелившуюся заговорить Дашу.

Сергей Валерьевич вытащил из кармана своего ярко-зеленого пиджака громадных размеров бумажник из натуральной кожи, приятно похрустывающий в руках, и вытащил оттуда три бумажки по десять долларов.

- Вот вам за первый день работы, - с радушной Улыбкой сказал он. Поровну сами разделите. Ну, теперь идите одеваться. Завтра ждем к пятнадцати ноль-ноль, ваша смена. Миша ведь правильно сказал мне, что вы - студентки и можете работать только днем?

В соседней комнате, где была кучкой свалена одежда, девушки принялись одеваться. Сейчас, когда все закончилось, внутри осталось чувство опустошенности, усталость и обида, от которой хотелось плакать. Осталось тело, которое перестало быть твоим. Новое, незнакомое тело - разгоряченное вином и грубыми ласками незнакомцев, оскверненное, изломанное. Перспектива шагать сейчас по морозной темноте к троллейбусу...

Они натянули колготки, лифчики, свитера и юбки. После чего первой пришла в себя практичная Даша.

- Миша, - вдруг сказала она. - А почему ты сказал, что мы обслужили только троих? Мужчин ведь было четверо. Не считая вас с Бондо. Разве не так?