Холодная кровь

Трудно поверить, что контролер предвидел дальнейшее развитие событий. Все указывало на то, что псионик допустил фатальную ошибку, ведь в противном случае приходилось признать очевидный факт: мутант и впрямь невыносимо страдал и намеренно позволил жертве покончить с собой. Однако существовала и третья версия: контролер являлся лишь пешкой в чьих-то более могучих руках, и этот игрок решил пожертвовать отыгравшей свое фигурой. Но кто вообще мог контролировать контролера? Разве только Зона, что направила его к Кальтеру тем ураганным порывом чужого ветра. И в голове интрудера, стало быть, хозяйничала тоже она. Или все-таки причина крылась в обычной ошибке, от которой, как выяснилось, не застрахованы даже высшие разумные мутанты?

Продолжай псионик и дальше изгаляться над Кальтером, неизвестно, сколько бы еще издевательств выдержал майор, прежде чем окончательно сошел с ума. Но как только в рвущиеся из подсознания майора крики вклинился знакомый ему мерзкий голос, это вынудило интрудера сосредоточиться на смысле услышанного и вывело Кальтера из ступора. Бессмысленные крики наполняли ему голову такой же бессмысленной аморфной субстанцией. Но первое же отчетливое слово, дошедшее до сознания майора, заставило его вспомнить, где он находится и, самое главное, кто сейчас стоит перед ним. Заговорив с жертвой, контролер не ослабил ее мучения, но вернул к реальности. После чего интрудер мгновенно включился в борьбу и со своей предательской немощью, и с вызвавшим ее врагом.

Не успел псионик закончить свое обращение к почти десять лет как мертвому Хабибу Ибн Зухайру, а Кальтер уже целился в мутанта из «ВМК». Руки майора ходили ходуном, но силы удержать оружие в них нашлись. Расстояние до врага было небольшим, и майор не промахнулся бы, даже не глядя. А контролер, похоже, и не собирался уклоняться, хотя отчетливо видел направленную на него винтовку. Он так и продолжал стоять, воздев руки к свету, и взирать на Кальтера огромными тоскливыми глазами…

Вырвавшийся из подствольника заряд крупной картечи начисто отстрелил мутанту голову, превратив ее в фонтан кровавых ошметков. Могучий мозг псионика, способного повелевать в Зоне всеми, был разнесен в клочья горстью свинцовой дроби, а укутанное в плащ-палатку тело просто шагнуло назад и вышло из луча света, словно растворилось в воздухе. К счастью, это была только иллюзия. Обезглавленный контролер никуда не исчез и не убежал, хотя вряд ли бы интрудер удивился, отчебучь мертвый враг нечто подобное. Но он всего-навсего отшатнулся и грохнулся навзничь, а потом замер без движения, как и все мутанты, коих прикончил до него Кальтер.

А майор уже стоял на коленях, содрогаясь от жутких спазмов рвоты, выворачивающей его наизнанку подобно той знаменитой аномалии, которая проделывает такое с человеком в буквальном смысле. Из носа майора текла кровь, а из глаз – обильные слезы, будто кто-то брызнул ему в лицо ударную дозу слезоточивого газа. В придачу к этому Кальтера колотил жуткий озноб. Казалось, к каждой мышце его тела подсоединен электрод, а на каждом электроде имеется собственный прерыватель – настолько хаотично и вразнобой сокращались мышцы интрудера. Чувствовал он себя при этом, пожалуй, ничуть не лучше контролера в последний миг его жизни. Голова у майора раскалывалась с такой силой, будто ее тоже разрывала картечь, только в режиме очень замедленного времени.

А затем, едва «мизантроп» уселся на парапет, чтобы прийти в себя, умыться и прополоскать рот, сознание все-таки оставило майора, и он, закатив глаза, рухнул на пол. Озноб продолжал трясти Кальтера, но с каждой минутой утихал, пока наконец не перешел в редкие единичные конвульсии. Бесчувственный майор дышал редко, словно коматозник, и при каждом выдохе у него из горла вылетали отрывистые хрипы.

Если бы в этот момент кто-нибудь из сталкеров следил за майором и прислушался к издаваемым им звукам, он понял бы, что на самом деле это вовсе не хрипы, а повторяемое вновь и вновь короткое двусложное слово. А вот что оно означает, удалось бы догадаться уже не всякому сталкеру. Лишь единицы узнали бы вылетающее из уст Кальтера экзотическое для здешних мест восточное имя. И уж точно никто из сталкеров не сумел бы объяснить, почему майор твердит это имя в горячечном бреду.

Хабиб… Хабиб… Хабиб…

Глава 7