Холодная кровь

На своих территориях и хлады и теплокровы с ними успешно борются и на данный момент сократили их популяцию в районах проживания почти до нуля, а вот на Рубежке... Ширина этой нейтральной полосы, опоясывающей всю планету, примерно сто километров, где-то, конечно, меньше, где-то больше, но суть не в этом. Суть в том, что природа на этих территориях до сих пор почти не подверглась изменению разумными существами и полностью принадлежит дикой природе Алхоша. Значительную часть этой природы составляют мелкие хладнокровные и теплокровные животные, ведущие между собой каждодневную борьбу за выживание на том уровне, на котором сегодняшние разумные вели её ещё триста тысяч лет назад. То есть – охотятся друг на друга, перегрызают глотки, разоряют кладки, гнёзда, норы, уничтожают детёнышей, отбивают ареалы.

Но с ними проблем никаких. Самые крупные представители из этой братии размером не сильно отличаются от нас. Другое дело щеры...

- Хлох, - спросил я, прервав его рассказ, - А разве эти щеры не хладнокровные? В смысле, они что – не на нашей стороне?

- Нет, - Хлох помотал головой. – Хош, иногда у меня такое ощущение, что ты придуриваешься. Неужели, правда, таких простых вещей не помнишь?

- Да говорю же, память напрочь отрубило. Под самый корешок, - недовольно пробурчал я.

- Ладно-ладно, - Хлох состроил извиняющуюся мину. – Всё никак не свыкнусь с тобой таким. Щеры, Хош, они какой-то переходный вид. И вроде хлады, а в тоже время и теплокровы. Щер поймёшь, в общем, - Хлох захохотал, но быстро смех подавил, - Пусть с этим учёные разбираются, это их дело.

- И чего они, очень большие?

- Кто?

- Да щеры.

- А-а. Ну на Рубежке разные есть. Самые опасные тира-щеры. В высоту как три нас, Хош. Если друг другу на плечи станем. Хищные твари. Их ещё называют машинами смерти.

- И много их тут?

- Да нет, средненько, - ответил Хлох и усмехнулся. – Не больше чем остальных.

Я внимательно огляделся по сторонам. Шли мы, держа оружие наготове, на предохранители не ставили, но всё равно – от рассказов Хлоха страх и неуверенность росли, как на дрожжах.

Тропинок в лесу не было, мы пробирались напролом через кустарники. Жёлтая, оранжевая и красная осенняя листва мельтешила перед глазами, до минимума уменьшая обзор местности. При таких раскладах хотя бы успеть отреагировать на атаку этого самого тира-щера.

- А мы сейчас вообще куда идём? – спросил я. – На юг?

- Ну да, - кивнул Хлох. – Примерно. Потом нам нужно будет чуть правее взять, чтобы к заданной точке выбраться.

- А что за точка? Секретное что-то?

- Да нет. Обычная рубеж-застава. Мы с тобой Хош на ней полгода оттарабанили. Жаль, что ты не помнишь. Много весёлых случаев там было. Как-то раз один из тира-щеров, кстати, на территорию ворвался, а мы пьяные были, помнишь? Так ты в бронмашину прыгнул и стал с ним «бодаться», - Хлох снова рассмеялся.

- Ну и что, забодал? – спросил я с улыбкой.

- Забодал. Тира-щер хоть и махина, но против бронмашины тягаться и ему глупо. Так он сам на неё кидаться начал, не помнишь? Решил, видимо, что это какое-то крупное животное. Иногда думаю, хорошо, что хоть щеры эти неразумные, а то... Вот бы и теплокровы неразумными были, а? Мы бы их разом с лица Алхоша стёрли.

- А ещё какие щеры есть?

- Ну, ало-щеры, трито-щеры. Да много всяких. Подвидов тридцать. Но они не очень опасны. Хотя... те, которые стайные, те тоже не подарок. У них жё способ охоты стайный, если в одиночку, то можно и не отбиться даже с оружием.

Мы взяли чуть правее, где между густого кустарника виднелся небольшой проход. Хлох время от времени доставал компас, пялился на него, встряхивал пару раз, но судя по дальнейшей реакции – изменений пока не было. Видимо, тут все горы полны руды.

Первое время мы шли по вершине той, на которой и ночевали в пещере. Потом пришлось спуститься вниз, потому что лес на вершине кончался, а идти по открытой местности было опасно. Чем ниже мы опускались по склону, тем гуще и непроходимей становился кустарник, и нам пришлось карабкаться на следующую гору. Наверху лес был всё-таки не таким густым, как в низине. Так мы и тащились вверх-вниз по горам, изрядно выматываясь. Часа через четыре усталость приняла серьёзные размеры, но даже её сняло как рукой, когда мы вышли на небольшую поляну.

С одной стороны хорошо, что мы сами на него наткнулись, а не он кинулся на нас из засады. У меня было несколько секунд, чтобы сбросить нахрен баул с термоброном, выпустить короткую очередь и стартануть к самому высокому дереву, которое, слава Алху, было довольно-таки раскидистым. Хлох проделал тоже самое, за исключением сбрасывания баула, который мы несли по очереди, и который в этот момент был у меня.

На дерево я взобрался с проворностью леопарда, несмотря на дрожавшие руки и ноги. Тира-щер, размера действительно внушительного, бросился за Хлохом, и тот едва успел взобраться на безопасную высоту. Челюсть твари клацнула в нескольких сантиметрах от его пятки.