Холодная кровь

От ведущего к лифту маленького коридорчика можно было направиться прямо или наверх по движущейся наклонной дорожке-транспортеру. Бегло осмотревшись, Кальтер понял, что изнутри таймбот поделен на два яруса. Нижний – судя по всему, жилой и технический – был разбит на отсеки множеством перегородок и освещен светом маленьких, но ярких ламп. Верхний ярус являл собой единый просторный зал с опоясывающим его по окружности гигантским панорамным окном. В центре зала находился массивный агрегат, чья вычурная обтекаемая форма не вызвала у майора никаких ассоциаций. Возле панорамы располагались различные интерактивные экраны, похожие на увеличенные копии карманного пульта Верданди, посредством которого она общалась со Святогором. Напротив каждой панели управления имелось по три мягких кресла, показавшихся интрудеру чересчур роскошными для служебной мебели. Очевидно, из этих кресел Вера и ее погибшие родители созерцали злополучный Великий Штурм, обернувшийся трагедией не только для десятков сталкеров, но и для этого мирного семейства из далекого будущего.

Верданди повела Кальтера вперед, а не наверх. Ступив на решетчатый пол проходящего через весь ярус коридора, майор глянул под ноги и рассмотрел сквозь мелкие ячейки решетки, что внизу – там, где у «юлы» располагается конусообразный кончик, – находится еще один маленький ярус. На нем были установлены в круг три большие – в рост человека – прозрачные капсулы, а между ними – похожий на алтарь столик. Впрочем, терзаемый болью, Кальтер не стал спрашивать, что это там, внизу. Все, на чем были зациклены его мысли, – это приведение себя в боеспособную форму. Если сектанты успеют-таки нанести удар до того, как Вера восстановит темпоральный генератор, майор намеревался встретить их во всеоружии.

Лазарет был оборудован в одном из отсеков, расположенных в центральной части круглого уровня. Майор ожидал встретить типичную больничную палату, уставленную разнообразным «футуристическим» оборудованием. Но вместо этого увидел лишь стоящее посередине совершенно пустой, стерильно белой комнаты кресло, похожее на те, что обычно устанавливались в стоматологических кабинетах. К нему и повела интрудера девочка.

– Погоди, – воспротивился он, когда Вера попыталась усадить его в кресло. – Что ты собираешься делать?

– Буду тебя лечить, – по-деловому ответила Верданди. – «Колодка» откусила тебе руку. Ты что, хочешь ее так и оставить?

– Сколько времени займет твое лечение? – забеспокоился Кальтер.

– Сколько надо, столько и займет, – отрезала девочка. – Если как следует не обработать рану, через час ты истечешь кровью и умрешь. Я этого не допущу! Садись, кому говорят! Не бойся, в нашем веке уколы уже больно не ставят и иголками раны не штопают.

«Кто бы боялся!» – глянув на изуродованную руку, хотел проворчать майор, но Вера не дала ему и рта раскрыть. Ловко подтолкнув обессиленного интрудера к креслу, она практически вынудила Кальтера плюхнуться в него, а иначе пациент попросту грохнулся бы на пол.

– Общий наркоз! – громко скомандовала девочка неизвестно кому. – Анализ травмы и программа первой помощи!

– Эй-эй! Постой! – вновь запротестовал майор. – Ты что творишь?! Какой еще наркоз!..

Больше он ничего сказать не успел, потому что в этот миг что-то мягкое и влажное коснулось его шеи – ни дать ни взять собака языком лизнула, – и сознание опять оставило Кальтера. Последнее, что он успел заметить, это пришедшие в движение стены лазарета, будто какой-то великан вдруг начал мять их снаружи, как алебастр. Хотя, возможно, это была галлюцинация – мало ли что пригрезится напичканному обезболивающими препаратами, потерявшему много крови человеку?..

Глава 17

Очнулся Кальтер в той же пустой комнате с белыми стенами, только теперь Верданди рядом не было, а кресло превратилось в узкую, но удобную кровать. Майор практически сразу вспомнил, где он находится и что с ним происходило до того, как он попал в лазарет таймбота. Благодарить за ясность рассудка, очевидно, следовало наркоз двадцать второго века, не имеющий побочных эффектов, характерных для анестезии века нынешнего. Что ни говори, а будущее есть будущее. Жаль только, жить в эту пору прекрасную Кальтеру уж не придется…

Интрудеру так и не удалось увидеть, каким образом функционировала медицинская программа таймбота. Самое удивительное, что он продолжал лежать, облаченный в комбинезон и ботинки, хотя, окажись майор в обычной больнице, с него первым делом сняли бы всю одежду и нарядили в пижаму. Кальтер присмотрелся. Да нет, похоже, в этом лазарете его тоже подвергли кое-какой санитарной обработке. Причем вместе с комбинезоном, который пусть и не блестел, как новенький, но был тщательно очищен от грязи. И в теле ощущалась свежесть – стало быть, по нему тоже как минимум прошлись влажной губкой.