Холодная луна

И купила-то она только две пары туфель, несколько рождественских подарков… ну, хорошо, три пары туфель, но одна пара почти что тапочки. Они не считаются. Ну, свитер. Вся проблема, конечно, в свитере.

Она вытащила его. И снова попыталась закрыть чемодан. Застежки застыли на расстоянии нескольких дюймов друг от друга и дальше не двигались ни в какую.

Нет, определенно этот чемодан одержим дьяволом.

Так не пойдет. Кэтрин нашла пластиковую сумку для белья и переложила туда джинсы, костюм, папильотки, чулки и чертов громоздкий свитер. И вновь вернулась к чемодану.

На сей раз щелчок – и все на месте.

Никакого экзорциста не потребовалось.

Зазвонил гостиничный телефон, и портье сообщил, что к ней гость.

Как раз вовремя, с раздражением подумала она.

– Пусть войдет, – ответила Дэнс, и пять минут спустя Люси Рихтер уже сидела на маленькой кушетке в номере Кэтрин.

– Хотите чего-нибудь выпить?

– Нет, спасибо, я совсем ненадолго.

Кэтрин кивнула на маленький холодильник:

– Мини-бары придумал, несомненно, сам сатана. Ему же принадлежит изобретение шоколадных конфет и чипсов. Они мой самый главный смертный грех. Да, и к тому же сальса за десять долларов.

Люси, которой, судя по всему, никогда в жизни не приходилось считать калории и граммы жира, рассмеялась.

– Я слышала, его поймали, – перевела она разговор на другую тему. – Мне сообщил полицейский, охранявший мою квартиру. Подробностей я не знаю.

Кэтрин объяснила девушке ситуацию с Дунканом, рассказала ей о его невиновности и о коррупционном скандале в нью-йоркской полиции.

Люси удивленно покачала головой, услышав новости, затем оглядела маленькую комнату, сделала несколько замечаний по поводу гравюр на стенах и вида из окна. Главными составляющими пейзажа были копоть, снег и вентиляция.

– Я пришла, просто чтобы поблагодарить.

Нет, вовсе не поэтому, подумала Кэтрин, а вслух произнесла:

– Вам ни к чему меня благодарить. Это наша работа.

Она заметила, что Люси устроилась на кушетке поудобнее, откинувшись на спинку, расслабив плечи, но не опустив их. «Значит, – решила Дэнс, – меня ждет какое-то признание».

Она понимала, что лучше не нарушать молчание и позволить девушке самой дозреть.

– Вы занимаетесь психологическим консультированием? – спросила наконец Люси.

– Нет. Я всего лишь полицейский.

Кэтрин уже привыкла к тому, что многие подозреваемые в ходе допросов или после них начинают делиться с ней воспоминаниями о каких-то своих нравственных промахах, говорят о ненависти к родителям, ревности к братьям и сестрам, обмане супругов, о радостях, горестях и надеждах. Они рассчитывают получить совет и наставление. Но она не психоаналитик. Она полицейский, мать и эксперт по кинезике, и все три упомянутые роли требуют от нее хороших навыков в пренебрегаемом в наше время искусстве слушания.

– С вами так легко разговаривать. Я подумала, возможно, я могу спросить ваше мнение по одному вопросу.

– Ну конечно.

– Вы служили в армии?

– Нет, но муж служил. Продолжайте.

– Я не знаю, что делать, – призналась Люси. – Сегодня мне будут вручать награду, о которой я вам говорила. Но есть одна проблема.

И она рассказала о характере своей работы в армии – обеспечении моторизованных подразделений топливом.

Кэтрин открыла мини-бар и достала две бутылочки перье. Вопросительно приподняла бровь.

Люси кивнула:

– Да, конечно.

Кэтрин открыла бутылки и протянула одну из них девушке. Когда руки чем-то заняты, ум чувствует себя свободнее и правильные слова легче подыскать.

– Ну, в общем, этот капрал, Пит, был в моем экипаже. Резервист из Южной Дакоты. Веселый парень. Очень веселый. Дома был тренером по футболу и работал на строительстве. Он мне вначале очень помог. А однажды, примерно месяц назад, мы с ним должны были составить список поврежденных машин. Некоторые из них нужно было переправить в Порт-Худ для основательного ремонта, некоторые мы могли починить сами, а часть просто не нуждалась в ремонте. Я была в офисе, а он пошел в столовую. Я собиралась забрать его в тринадцать ноль ноль, и мы должны были поехать на место стоянки вышедшего из строя транспорта. Я уже почти вошла в столовую и даже уже видела Пита – он сидел и ждал меня. И в эту минуту взорвалась бомба.

Дэнс кивнула.

– Когда произошел взрыв, я находилась на расстоянии тридцати или сорока футов. Пит махал мне рукой, а затем вспышка – и все мгновенно переменилось. Словно вы моргнули, и площадь, на которой вы стояли, стала совсем другой. – Люси выглянула в окно. – Передняя часть столовой исчезла, пальмы, столы, стулья – все… Несколько солдат и пара гражданских, которые были там… Мгновение назад они беседовали, смеялись, и вот их нет…

Ее голос был до жути спокойным. Дэнс узнала интонацию. Она часто слышала ее, когда беседовала со свидетелями, потерявшими близких в результате преступления. Общаться с родственниками погибших было для нее тяжелее всего, значительно сложнее, чем вести допрос самого аморального убийцы.

– Тело Пита было разорвано на куски. – Голос Люси сорвался. – Он был весь залит кровью и почернел… Я многое повидала на службе. Но это было так чудовищно.