Холодная месть

В результате портфолио у Неда было как у сотрудника «Женского мира». Заметки о повседневной чепухе: спасенных песиках, благотворительных распродажах церковной выпечки, школьном футболе и посиделках местного бомонда. Неудивительно, что с таким багажом Неда не приглашали на интервью в настоящие газеты.

Беттертон покачал головой. Черта с два он останется в Эзервилле на всю жизнь! Но чтобы выбраться, нужен настоящий хит. Неважно какой: жуткое преступление, скандальная история из жизни знаменитостей или пришельцы с лазерами. Настоящий ходкий сюжет — вот что надо.

Он допил кофе, расплатился и вышел наружу, под утреннее солнце. Повеяло ветром с «Черной трясины», неприятно теплым, вонючим. Беттертон забрался в машину, завел мотор и включил кондиционер на полную мощность. Но с места не тронулся. Прежде чем ввязываться в сюжет, нужно все хорошенько продумать. Стоило неимоверного труда и множества обещаний убедить Крэнстона и получить разрешение на этот сюжет. Сюжет по-настоящему любопытный, обреченный вызвать интерес публики — и стать первым настоящим материалом в его портфолио. Уж из этой возможности надо выдавить все до последней капли.

Беттертон сидел в остывающем авто, прокручивая в голове свои вопросы и реплики, вероятную реакцию, возражения. Несомненно, возражения будут. Спустя пять минут он счел себя готовым. Бросил взгляд на распечатанную карту, найденную в Интернете, тронулся с места, развернулся и направился по неприглядной улице назад, к окраине городка.

Готовя репортажи о всякой невинной чепухе, Нед приучился внимательно выслушивать самые пустяковые слухи и сплетни, пусть сколь угодно банальные и скучные. Так он и узнал о таинственной паре, пропадавшей много лет и объявившейся всего несколько месяцев назад. Эта парочка инсценировала самоубийство. Утренний визит в местный полицейский участок подтвердил: слух правдивый. А дело в полиции оказалось оформленным ужасно небрежно и формально и заинтриговало еще больше.

Нед глянул на карту, затем на ряды убогих дощатых хибар вдоль улицы, усеянной рытвинами. А-а, вот оно, небольшое бунгало, выкрашенное в белый цвет, по сторонам — магнолии.

Беттертон подрулил к тротуару, заглушил мотор и посидел минуту, собираясь с духом. Наконец вышел наружу, стряхнул пылинку с блейзера и решительным шагом направился к двери. Звонка не было, лишь дверной молоточек. Нед ухватился за него и уверенно постучал.

Звук разнесся по дому. С минуту ничего не происходило. Затем послышался звук приближающихся шагов. Дверь открылась, и высокая стройная женщина спросила:

— Что такое?

Конечно, Беттертон не представлял, кого встретит, но уж красивой хозяйку дома точно не ожидал найти. Немолода, разумеется, но поразительно симпатичная.

— Миссис Броди? Джун Броди?

Женщина смерила его взглядом холодных голубых глаз:

— Да, это я.

— Меня зовут Беттертон. Я работаю на «Эзервилльскую пчелу». Не могли бы вы уделить мне пару минут?

— Джун, кто это? — раздался из дома визгливый мужской голос.

«Отлично! — подумал Нед. — Оба дома».

— Нам нечего сказать прессе, — отрезала Джун Броди, отступая на шаг и закрывая дверь.

Беттертон в отчаянии выставил ногу, мешая двери захлопнуться.

— Миссис Броди, пожалуйста! Я уже почти все знаю. Я побывал в полиции, дело доступно для публики. Так или иначе, я об этом напишу. Но я подумал, вы же захотите, чтобы и ваша точка зрения прозвучала, правда?

Она с минуту молча сверлила его взглядом, холодным и проницательным.

— О каком деле идет речь?

— О том, как вы двенадцать лет назад инсценировали самоубийство и сбежали.

Молчание.

— Джун? — позвал мужчина.

Миссис Броди распахнула дверь и отступила, освобождая проход. Беттертон поторопился шагнуть внутрь — а вдруг передумает?

Перед ним открылась уютная гостиная, слегка пахнущая нафталином и паркетным лаком. Комната была почти пуста: диван, пара кресел, персидский коврик, на нем журнальный стол. Шаги Неда по деревянному полу гулко отдавались эхом. Создавалось впечатление, что дом только что заселили. Ну конечно, так ведь оно и есть.

Из сумрачного коридора вышел сухощавый невысокий бледнолицый мужчина с тарелкой в одной руке и полотенцем в другой.

— Кого это принесло… — заговорил он и осекся, завидев Неда.

— Это мистер Беттертон, — сообщила миссис Броди. — Он репортер из газеты.

Мужчина перевел взгляд на жену, потом снова уставился на гостя. Лицо его приобрело враждебное выражение.

— Чего он хочет?

— Он пишет статью о нас. О нашем возвращении.

В ее голосе прозвучала странная интонация — не то ирония, не то насмешка, — отчего Неду захотелось поежиться.

Мужчина поставил тарелку на столик. Мистер Броди был неприятен на вид в той же степени, в какой его жена — красива.

— Вы — Карлтон Броди? — спросил Беттертон.

Тот кивнул.

— Почему бы вам сначала не рассказать, что вы знаете или, по крайней мере, что напридумывали? — спросила Джун Броди, не предлагая гостю ни выпить чего-нибудь, ни даже присесть.

Беттертон облизал внезапно пересохшие губы: