Холодная месть приятнее на вкус

Алла припомнила их первую встречу после долгой разлуки. Вроде бы, при виде Сергея, нетерпеливо прохаживающегося во дворе офиса "Примы", ничего в душе поначалу не всколыхнулось. Он ждал её, хотя в этот день Алла не планировала заехать на работу. Но за полчаса до этого её вдруг будто подбросило, и она, не слушая возражений верного оруженосца, мол, нечего ей делать на работе, там все идет своим чередом, настояла, чтобы он отвез её в офис. Сначала они говорили с Сергеем о житье-бытье, он расспрашивал о её ранении и наотрез отказался сообщить, что за дело привело его к ней. Пришлось тянуть из него чуть ли не клещами. Да и то Серж отнекивался, не хотел, чтобы она бралась за расследование, мол, тебе нужно о здоровье думать. А она смотрела на него, невольно отмечая, какой он красивый, и даже ранняя седина его ничуть не портит, и вдруг поймала себя на мысли, что Сергей ей очень нравится, и даже испытала знакомое волнение, но тут же одернула себя: "Не место и не время!" А он возьми да и скажи, что очень сожалеет о прошлых ошибках. В ответ Алла тоже разоткровенничалась. Слово за слово, и она призналась, что ревновала его к Рите, но убедила себя, что та - пустое место, всего лишь бледная тень, следующая за мужем. И тогда Сергей признался, что у неё не было оснований для ревности - все эти годы он любил её, Аллу.

А потом она пригласила его к себе домой, заранее озаботившись, чтобы не было ни экономки, ни Толика. Сергей спел ей песню, которую написал сразу после из разрыва, а Алла повторила за ним строфу из этой песни: "Незабытая женщина снова подставит мне губы в полутемном дворе, и слезинки слизну с её век". "Когда я это писал, верил, что так и будет", - тихо промолвил он. "И даже то, что увидишь мои слезы?" - улыбнулась она, вытирая повлажневшие глаза.

Так стоит ли отрекаться, любя?

Андрей еле доехал до дома - сквозь перемазанное стекло было плохо видно дорогу. Тряпки в его машине не нашлось, и он содрал чехол с правого сиденья и остервенело оттирал надпись. Как и в прошлый раз только размазал. Но не ехать же по городу с надписью: "Тебе осталось жить неделю. Отсчет пошел"! Первый же гаишник его остановит, а потом стуканет куда надо.

Как всегда, в почтовом ящике лежало очередное послание и, как обычно, Андрей сунул его в карман, решив не читать.

В прихожей его ждал ещё один "приятный" сюрприз: на зеркале красовалась надпись: "Первый день из семи отпущенных тебе уже подходит к концу".

Он стоял напротив, тупо пялясь на красные буквы и пытаясь решить, мужской это или женский почерк.

"Что за дурь лезет в голову!" - наконец очнулся хозяин и, не разуваясь, прошел в комнату, поставил на стол заранее купленный коньяк, достал из бара чистый фужер и водрузил рядом с бутылкой, отодвинув в сторону несколько грязных бокалов. Он давно уже не пил из коньячных рюмок, предпочитая сразу хватануть дозу. Налив полный фужер, Андрей тут же в несколько глотков выпил, не закусывая. Да и нечем было закусывать, а заезжать в ресторан не хотелось. Почувствовав первые признаки опьянения, Андрей сел в кресло и закурил.

"Опять оттирать эту чертову надпись... Нарочно издевается и пишет какой-то трудно смываемой дрянью. Купить, что ли, растворитель..."

На миг ему стало смешно - взрослый мужик запасается специальным средством, чтобы удалять надписи на стеклянных поверхностях. Шантажист малюет - хозяин стирает. Дурацкие игры.

"Может быть, тем самым меня хотят ещё больше унизить? - задумался он. - Мне приходится бегать с тряпкой и выгляжу я при этом не очень... Теперь придется запастись ветошью и возить её в машине - неизвестно, что мне ещё намалюют".

Андрей обвел глазами захламленную комнату и вздохнул. Когда-то ему очень нравилась эта квартира. Ремонт сделали по его вкусу, здесь было симпатично. До женитьбы уборку делала сестра, и всегда был порядок. А когда появилась Вика, квартира быстро превратилась в гадюшник. Эта лентяйка требовала, чтобы он нанял домработницу, а ему было непонятно - если жена не работает, с какой стати брать ей помощницу по хозяйству?! Сколько скандалов было по этому поводу...

Теперь в эту квартиру противно приходить. Дом осквернен - вначале супругой, потом шантажистом.

"А может быть, в мое отсутствие он везде роется и, поняв, что я не вскрываю его посланий, стал писать на стеклах?" - осенило хозяина.

Андрей встал, прошел в соседнюю комнату и выдвинул ящик стола. Так и есть! Вчера он опять бросил оба письма не распечатанными, а сегодня поверх них лежал лист бумаги, на котором значилось: "Прочти, негодяй, или будет ещё хуже!"

Читать послания не хотелось, смотреть фотографии - и того меньше. Андрей надорвал все конверты, будто бы ознакомился с содержанием, и опять бросил в ящик поверх листа. Вспомнив про конверт, полученный сегодня, надорвал и его тоже и бросил сверху. Мелькнуло мимолетное желание написать: "Ну, теперь ты доволен?" - но, разумеется, он не стал этого делать - не хватало вступать в переписку с шантажистом.

"Чего же он хочет?" - уже в который раз задумался Андрей.

Денег у него не требуют, хотя по всем канонам шантажа уже пора.