Холодная ночь, пылкий влюбленный

Слезы брызнули из глаз Моры, когда он отпустил ее волосы. Со связанными руками она даже не могла вытереть мокрые щеки. Слезы струились по лицу, а бандит нахлестывал свою лошадь, и она летела диким галопом. Потом он пропустил вперед Ли с Нелл, которая, так же как и Мора, со связанными руками сидела перед бандитом на лошади. Мора видела, что зеленые глаза девушки остекленели от ужаса.

Ее охватил гнев. Да что они творят с этой молоденькой девушкой и с ней? Слезы бессилия собрались в уголках ее глаз, а ветер трепал ее волосы и швырял в лицо пыль. Мора понятия не имела, сколько времени они едут, все ее тело болело от тряски по неровной каменистой тропе, которая то поднималась вверх, то устремлялась вниз, извиваясь между скал. Ее запястья были крепко стянуты веревкой и привязаны к луке седла. Она пыталась не думать о том, где она, с кем, что происходит, а представляла себе Куинна Лесситера, думала только о нем.

Куинн отправится за ней в погоню. Она знает это точно так же, как то, что солнце сядет, что луна взойдет и горы, словно башни, будут выситься над прериями.

Но когда Куинн примчится ее спасать, Кэмпбеллы его убьют.

Ужас полоснул ее ножом по сердцу. Страх за Куинна охватил ее с неистовой силой. Мора боролась с этим страхом, старалась справиться со своим отчаянием и пыталась успокоиться во время бесконечной дикой гонки по горам. Она знала, что в конце этой гонки устроена западня и их ждут боль, тоска и смерть.

А как же ее ребенок? Ребенок Куинна?

Эти люди ни за грош убьют ее, Нелл и младенца. Они лишат их жизни без колебаний, прихлопнут, как муравьев.

«Но я гораздо сильнее и упрямее, чем они думают», — сказала себе Мора, а слезы медленно струились вниз по ее щекам. Любовь к ребенку и Куинну росла у нее внутри, становясь огромной и неудержимой.

«Любовь сильнее страха, — говорила себе Мора в отчаянии. — Сильнее ненависти. Сильнее, чем даже отчаяние».

Если и было что-то, что она знала точно, в чем не сомневалась ни секунды, — так это то, что Куинн не сдастся. Он никогда не сдастся, ни за что на свете!

«И я тоже никогда не сдамся, — поклялась про себя Мора, когда лошадь помчалась еще быстрее к одиноко стоящей горе вдали. — Я буду бороться с ними, и Куинн тоже, изо всех оставшихся сил».

Лаки Джонсон вел двух отбившихся телят подаль-ше от ущелья на менее крутой склон, где паслась дюжина коров. Вдруг он услышал топот конских копыт. Повернувшись в седле, он увидел Слима, стремительно скачущего прямиком к нему, размахивая шляпой над головой.

— Э-э-эй! Лаки! Беда!

Забыв про телят, Лаки пустил коня вперед.

— Что еще на этот раз?

— Босс сообщил из города. Снова Кэмпбеллы! Они захватили мисс Лесситер и Нелл Хикс!

Лаки чуть было не выпал из седла. Мир вокруг потемнел, закружился; он смотрел в разгоряченное, потное лицо ковбоя, но ничего не видел.

— Куда они их повезли?

— К Скалл-Рок. Погоди! — Слим схватил Лаки за руку, когда тот уже разворачивал коня. — Не делай глупостей! У босса есть план, он послал меня за тобой и Орвиллом, сказал, что мы должны встретиться с ним на Коджер-Пасс.

Лаки не мог двинуться с места. Ошеломленный, он уставился в спину Слиму, но видел не его узкие сутулые плечи, а Нелл, ее искаженное болью лицо, когда он прошел мимо нее на том проклятом балу и пригласил танцевать Орхидею.

Он сделал это из злости, чтобы досадить ей. У него не было в тот вечер шанса потанцевать с Нелл, хотя это все, что ему на самом деле тогда хотелось. Теперь ему вообще может не представиться такой случай.

Все внутри у Лаки Джонсона перевернулось. Мысль о том, что дерзкая зеленоглазая девочка, испуганная и беспомощная, оказалась в руках отвратительных негодяев, вызвала в нем волну гнева. Миссис Лесситер тоже у них в заложниках. Он чувствовал, как страх и кипящая ярость обожгли его нутро.

С отчаянным воплем он погнал своего Персика вперед с такой скоростью, словно за ним гнались все черти ада.

Вскоре после того, как банда Кэмпбеллов и их пленницы добрались до серой скалы, напоминавшей очертаниями череп и потому называвшейся Скалл-Рок, небольшой отряд жителей Хоупа уже расчищал участок дороги в полмили, заваленной оползнем, перекрывшим вход в пешеру в скале.

— Уивер, вы уверены, что тут когда-то была дорога?

Куинн вцепился в огромный валун, лежавший поверх груды таких же камней, и посмотрел на широкое потное лицо Сета Уивера.

— Как в самом себе. Мы с Эдной тогда только поженились. У нас был медовый месяц. Я работал в стрелковом клубе. — Сет рукавом смахнул пот с лица и полез на кучу из серых валунов, скрывавших то, что было прежде входом в пещеру. — Мы приехали сюда на пикник, но начался ливень. И мы спрятались в пещере.

Куинн и остальные добровольцы откатывали валун за валуном, дюйм за дюймом продвигаясь вперед. Они сражались с завалом и растаскивали камни не разгибаясь. Они работали без остановки, в молчаливой спешке, дружно и решительно.