Холодная ночь

Меня пронзил шок — удар показался тем сильнее, что тела у меня не было. Ужас рассек окружавший меня туман, на какое-то мгновение он рассеялся, и я увидела, что происходит.

Я по-прежнему находилась в винном погребе, но была не в постели, а почему-то парила под потолком. А внизу я видела себя, лежавшую под одеялом. Мое лицо было белым как простыня, а глаза незряче смотрели вверх.

Рядом с кроватью на коленях стоял Лукас, упершись лбом в матрас рядом с моей неподвижной рукой. Он обхватил голову руками, словно пытался от чего-то отгородиться, но я не могла понять от чего. Плечи его тряслись, и до меня дошло, что он плачет.

Я увидела, как он терзается, и сразу захотела его утешить. Почему я не сажусь и не утешаю его? Я же лежу там, внизу!

«Стоп. Это не я. Я здесь. Посмотри наверх. Просто посмотри». Но голоса у меня тоже не было, и языка, и губ, чтобы облечь мысли в слова.

К моему удивлению, Лукас поднял голову, но не повернул ко мне лицо. Кажется, он меня не услышал. Глаза его распухли и покраснели. Он небрежно утер щеки рукой и потянулся ко мне — к той, что лежала на кровати. Я смотрела, охваченная ужасом и в то же время завороженная, как он закрывает мне глаза. Видимо, это отняло у него последние силы, потому что после Лукас обмяк, прислонившись к металлической спинке, и остался так же неподвижен, как тело в кровати. Мое тело.

Нет. Это все неправильно, и я не собираюсь так думать. Не знаю, что сейчас происходит, но все это ошибка, просто чудовищная ошибка, мы все исправим, когда придумаем как.

Я же докричалась до него только что, так? Когда я позвала Лукаса, он меня услышал, хотя и не понял этого. Просто нужно позвать снова. «Лукас, я здесь! Прямо здесь! Тебе только нужно посмотреть на меня».

Он не шелохнулся.

Может быть, нужно подобраться поближе? Но как это сделать? Я не могла понять, как (или почему) все еще двигаюсь, если мы с телом разделились.

Потом я посмотрела на Лукаса и увидела на его лице такую му́ку… Он выглядел таким отчаянно одиноким и потерянным. Мне очень хотелось обнять его, хоть как-то утешить…

И это желание, словно буксиром, сдернуло меня с потолка прямо к нему. Я вдруг ощутила, как меня, будто одеялом, окутывает тепло его тела, и почувствовала, что я прорвалась.

— Лукас!

Он дернулся, глаза его расширились, он отскочил от кровати и попятился в угол.

Почему он испугался? «Лукас, я здесь!»

Но я уже поняла, что он меня не слышит и, кажется, не видит. Лукас пару раз моргнул и сполз вниз по стене. Очевидно, решил, что ему почудилось.

И тут я тоже перестала его видеть. Голубовато-серый туман снова сомкнулся, и я опять почувствовала, что свободно парю в воздухе. Вверх или вниз? Двигаюсь ли я вообще? Невозможно определить.

«Нужно отыскать свое тело, — сказала я себе. — Если я найду его, то просто заберусь в него». Я воображала, что это как со спальным мешком — нужно залезть внутрь и застегнуть молнию. Вроде бы довольно просто. Но почему я не могу найти свое тело?

«Оно больше не твое».

Вздрогнув, я попыталась оглядеться, понять, кто это сказал, но не увидела ничего, кроме тумана. И голос этот я не слышала, хотя и восприняла сказанное.

«Нужно вернуться в винный погреб, — решила я. — Я хочу быть с Лукасом и окажусь рядом с ним — немедленно».

И я снова оказалась рядом с ним, но не в винном погребе. Он стоял на подъездной дорожке у дома Вудсонов. Я находилась у него за спиной, будто подглядывала из-за плеча. Кажется, вот-вот наступит рассвет: небо уже стало серым. На дорожку только что вырулила машина. Из нее вышел кто-то высокий.

Балтазар с напряженным лицом шел навстречу Лукасу. Его синяки еще не прошли, и шагал он медленнее, чем обычно, но похоже, он был уже почти здоров.

— Как она? — спросил он. Внимательно вгляделся в лицо Лукаса и резко остановился. — О нет!

— Она… — Лукас не мог произнести ни слова. Я видела, как дергается его челюсть, словно он разучился говорить. — Ее больше нет.

— Нет! — Балтазар затряс головой. На его лице отразилась паника. — Ты ошибся!

— Бьянка умерла, — сказал Лукас.

Теперь все стало реальным. Я хотела закричать, но не могла. Хотела убежать, но и это было невозможно. Я не могла прятаться от случившегося.

— Я хочу на нее посмотреть, — произнес Балтазар.

Вместо ответа Лукас отошел в сторону. Промчавшись мимо него, Балтазар пробежал сквозь меня — о, какое странное, но при этом ошеломительное ощущение, потому что на секунду вся сила, отчаяние и любовь Балтазара эхом отозвались во мне. Это не отличалось от ощущений живого человека, но было реальным — куда более реальным, чем я сама.

Балтазар вбежал в винный погреб и как будто увлек меня за собой. Может быть, потому, что до этого он прошел сквозь меня, не знаю. Знаю только, что пролетела по длинному коридору из винных бутылок — вслед за Балтазаром, мимо него — и оказалась в комнате. Я смотрела на него, в то время как он смотрел на мое тело.